Ущелье дьявола. Тысяча и один призрак

— Господин Ледрю, ради бога! — попросил Жакмен. — Скажите, чтобы они отпустили меня, прошу вас, умоляю вас.

— Господа, — сказал мэр, жестом останавливая доктора, — вам уже не о чем расспрашивать этого несчастного, так позвольте отвести его в тюрьму. Когда закон установил очную ставку, то предполагалось, что обвиняемый в состоянии таковую вынести.

— А протокол? — спросил полицейский комиссар.

— Он почти кончен.

— Надо, чтобы обвиняемый его подписал.

— Он его подпишет в тюрьме.

— Да, да! — воскликнул Жакмен. — В тюрьме я подпишу все, что вам угодно.

— Хорошо, — согласился полицейский комиссар.

— Жандармы, уведите этого человека! — приказал Ледрю.

— О, благодарю вас, господин Ледрю, благодарю, — произнес Жакмен с выражением глубокой благодарности и, подхватив под руки жандармов, он со сверхъестественной силой потащил их вверх по лестнице.

Человек ушел, и драма ушла вместе с ним. В погребе остались ужасные предметы: труп без головы и голова без туловища.

Я нагнулся, в свою очередь, к Ледрю.

— Милостивый государь, — сказал я, — могу я уйти?

— Да, милостивый государь, но с условием.

— Каким?

— Вы придете ко мне подписать протокол.

— С удовольствием, милостивый государь, но когда?

— Приблизительно через час. Я покажу вам мой дом, когда-то он принадлежал Скаррону, вас это заинтересует.

— Через час, милостивый государь, я буду у вас.

Я поклонился, поднялся по лестнице и с последней ступеньки оглянулся.

Доктор со свечой в руке отстранял волосы от лица. Это была еще красивая женщина, насколько можно было заметить, так как глаза были закрыты, губы сжаты и уже посинели.

— Вот дурак Жакмен! — сказал доктор. — Уверяет, что отсеченная голова может говорить! Может быть, он все выдумал, чтобы его приняли за сумасшедшего. Недурно: будут смягчающие обстоятельства.

IV. Дом Скаррона

Через час я был у Ледрю, встретил я его во дворе.

— А, — сказал он, увидев меня, — вот и вы! Прекрасно, очень рад поговорить с вами. Я познакомлю вас со своими приятелями. Вы обедаете с нами, конечно?

— Но, сударь, вы меня извините…

— Не принимаю извинений. Вы попали ко мне в четверг, тем хуже для вас: четверг — мой день; все, кто является ко мне в четверг, принадлежат мне. После обеда вы можете остаться или уйти. Если бы не событие, случившееся только что, вы бы меня нашли за обедом, я всегда обедаю в два часа. Сегодня, как исключение, мы пообедаем в половине четвертого или в четыре. Пирр, которого вы видите, — указал Ледрю на прекрасного дворового пса, — воспользовался волнением тетушки Антуан и съел у нее баранью ногу, так что ей пришлось покупать у мясника другую. Я успею не только познакомить вас со своими приятелями, но и сообщить вам кое-какие сведения о них.

— Какие сведения?

— Да ведь относительно некоторых личностей, таких, например, как Севильский цирюльник, или Фигаро, необходимо дать кое-какие пояснения об их костюме и характере. Но мы с вами начнем с дома.

— Вы мне, кажется, сказали, сударь, что он принадлежал Скаррону?

— Да, здесь будущая супруга Людовика XIV раньше, чем развлекать человека, которого трудно было развлечь, ухаживала за бедным калекой, своим первым мужем. Вы увидите ее комнату.

— Комнату мадам Ментенон?

— Нет, мадам Скаррон. Не будем смешивать: комната мадам Ментенон находится в Версале или в Сен-Сире. Пойдемте.

Мы пошли по большой лестнице и вошли в коридор, выходящий во двор.

— Вот, — сказал мне Ледрю, — это вас касается, господин поэт. Вот самый высокий слог, каким говорили в тысяча шестьсот пятидесятом году.

— А-а! Карта Нежности!

— Дорога туда и обратно начерчена Скарроном, а заметки сделаны рукой его жены.

Действительно, в простенках помещались две карты. Они были начерчены пером на большом листе бумаги, наклеенном на картон.

— Видите, — продолжал Ледрю, — эту синюю змею? Это река Нежности; эти маленькие голубятни — это деревни: Ухаживания, Записочки, Тайна. Вот гостиница Желания, долина Наслаждений, мост Вздохов, лес Ревности, населенный чудовищами, подобными Армиду. Наконец, среди озера, в котором берет начало река, дворец Полное Довольство: конец путешествию, цель всего пути.

— Черт возьми! Что я вижу — вулкан?

— Да, он иногда разрушает страну. Это вулкан страстей.

— Его нет на карте мадемуазель де Скюдери?

— Нет. Это изобретение мадам Скаррон.

— А другая?

— Это возвращение. Видите, река вышла из берегов: она наполнилась слезами тех, кто идет по берегу. Вот деревни Скуки, гостиница Сожалений, остров Раскаяния. Это очень остроумно.

— Вы позволите мне срисовать?

— Ах, пожалуйста. Теперь пойдемте в комнату мадам Скаррон?

— Пожалуйста!

— Вот сюда.

Ледрю открыл дверь и пропустил меня вперед.

— Теперь это моя комната. Если не считать книг, которыми она завалена, все сохранилось в том же виде, как при знаменитой хозяйке: тот же альков, та же кровать, та же мебель; эти уборные принадлежали ей.

— А комната Скаррона?

— О, комната Скаррона находилась на другом конце коридора. Ее вы уже не увидите, туда нельзя войти: это секретная комната, комната Синей Бороды.

— Черт возьми!

— Да, у меня есть тайны, хотя я и мэр. Пойдемте, я покажу вам нечто другое.