Ущелье дьявола. Тысяча и один призрак

— Итак, вы сознаетесь, что вы аристократка?

— Я ни в чем не сознаюсь.

— Хорошо, скажите мне, по крайней мере, ваше имя.

— Соланж.

— Вы же знаете, я случайно назвал вас так, это не ваше настоящее имя.

— Ну что ж! Мне оно нравится, и я оставляю его за собою, для вас, по крайней мере.

— Зачем сохранять его для меня, если мы больше не увидимся?

— Я этого не говорю. Я говорю только, что если мы и увидимся, то вам совсем необязательно знать, как меня зовут. Я назвала вас Альбертом — так и называйтесь, а я останусь Соланж.

— Хорошо, пусть будет так, но послушайте меня, Соланж.

— Слушаю, Альберт, — отвечала она.

— Вы аристократка, не правда ли?

— Если бы я в этом и не созналась, вы это и сами узнали бы, верно? Стало быть, мое признание теряет смысл.

— И вас преследуют потому, что вы аристократка?

— Что-то в этом роде.

— И вы скрываетесь от преследований?

— На улице Феру, 24, у тетки Ледье, муж которой был кучером у моего отца. Видите, у меня нет тайн от вас.

— А ваш отец?

— У меня нет тайн от вас, мой милый господин Альберт, пока дело касается меня, но тайны моего отца — не мои. Мой отец тоже скрывается, выжидая случая, чтобы эмигрировать. Вот все, что я могу вам сказать.

— А вы, что вы думаете делать?

— Уехать с моим отцом, если это будет возможно. Если это окажется невозможным, то он уедет один, а я потом присоединюсь к нему.

— И сегодня вечером, когда вас арестовали, вы возвращались со свидания с отцом?

— Да, я возвращалась оттуда.

— Слушайте, милая Соланж…

— Я слушаю вас.

— Вы видели, что случилось сегодня вечером?

— Да, и это дало мне возможность убедиться в вашем положении.

— О, к сожалению, положение мое невелико. Однако же у меня есть друзья.

— Я познакомилась сегодня с одним из них.

— И вы знаете, что этот человек очень влиятелен в настоящее время.

— Вы можете воспользоваться этим влиянием и посодействовать бегству моего отца?

— Нет, я сохраню его для вас.

— А для моего отца?

— Для вашего отца у меня найдется другое средство.

— У вас есть другое средство?! — воскликнула Соланж, схватив меня за руки и тревожно вглядываясь в меня.

— Если я спасу вашего отца, сохраните ли вы добрую память обо мне?

— О, я буду вам признательна всю мою жизнь.

И она произнесла эти слова с восхитительным выражением, предполагающим будущую признательность.

Затем, посмотрев на меня умоляющим взором, спросила:

— И вы этим удовлетворитесь?

— Да, — ответил я.

— Итак, я не ошиблась, у вас благородное сердце. Благодарю вас от имени отца и от своего имени и, если бы даже вам не удалось ничего сделать для меня в будущем, буду признательна вам за прошлое.

— Когда мы увидимся, Соланж?

— А когда вам нужно увидеть меня?

— Завтра, надеюсь, я смогу сообщить вам кое-что приятное.

— Хорошо! Увидимся завтра.

— Где?

— Здесь, если угодно.

— Здесь, на улице?

— Боже мой! Вы видите, что это самое безопасное место. Вот уже полчаса, как мы болтаем у этих дверей, и никто еще здесь не прошел.

— Отчего же мне не прийти к вам или почему вы не можете прийти ко мне?

— Оттого что если вы придете ко мне, то скомпрометируете тех добрых людей, которые дали мне убежище, а если я пойду к вам, я скомпрометирую вас.

— Ну хорошо! Я возьму пропуск у одной моей родственницы и передам его вам.

— Да, чтобы гильотинировали вашу родственницу, если я буду случайно арестована.

— Вы правы, я принесу вам пропуск на имя Соланж.

— Чудесно! Вы увидите, скоро Соланж будет моим единственным, настоящим именем.

— В котором часу?

— В тот самый час, когда мы встретились сегодня. В десять часов, если угодно.

— Хорошо, в десять часов.

— А как мы встретимся?

— О, это нетрудно. В десять часов без пяти минут вы подойдете к двери, в десять часов я выйду.

— Итак, завтра в десять часов, милая Соланж?

— Завтра в десять часов, милый Альберт.

Я хотел поцеловать ее руку, она подставила лоб.

На другой день вечером, в половине десятого, я был на ее улице. В три четверти десятого Соланж открыла дверь. Каждый из нас явился раньше назначенного времени. Я бросился к ней навстречу.

— Я вижу, у вас хорошие вести, — сказала она улыбаясь.

— Отличные! Во-первых, вот вам пропуск.

— Во-первых, о моем отце… — И она оттолкнула пропуск.

— Ваш отец спасен, если он того пожелает.

— Если он пожелает, говорите вы? А что он должен для этого сделать?

— Нужно, чтобы он доверился мне.

— Это уже сделано.

— Вы его видели?

— Да.

— Вы опять подвергали себя риску?

— А что же делать? Это нужно, и Бог да хранит меня!

— Вы все сказали вашему отцу?

— Я сказала ему, что вчера вы спасли мне жизнь и завтра, быть может, спасете его жизнь.

— Завтра, да, именно завтра, если он пожелает, я спасу ему жизнь.

— Каким образом? Скажите. Ну, говорите. Какой бы чудной была наша встреча, если бы все это удалось сделать!

— Только… — сказал я нерешительно.

— Ну?

— Вам нельзя будет ехать с ним.

— Я же вам сказала, что мое решение на этот счет уже принято.

— К тому же я уверен, что немного погодя я смогу достать вам паспорт.

— Будем говорить о моем отце, а обо мне потом.

— Хорошо! Я вам сказал, что у меня есть друзья, не так ли?

— Да.

— Я видел одного из них.

— И что же?