Ущелье Печального дракона (сборник)

Простая истина: как бы ни было совершенно общество — дети приходят в этот мир, ничего не зная о нем, и застают такую систему отношений и ценностей, которые сложились задолго до их появления на свет. Каждому новому человеку приходится сполна повторять весь путь индивидуального развития: учиться сосать грудь, держать ложку, стоять на ногах, ходить, читать, управлять автоматами и, наконец, самое сложное — владеть собой: уметь понимать не только себя, но и других, жить интересами общества, как и своими собственными, учиться культуре чувств, любви, самопожертвованию. Никогда не было и не будет более возвышенной и благородной задачи, чем воспитание Человека! Поэтому Тариэл нисколько не колебался, когда ему предложили подобрать группу стажеров среди оканчивающих школу первой ступени. Рано или поздно это ожидало всякого. Не вина Тариэла, что ему пришлось взять на себя такую обязанность несколько раньше, чем было принято…

Тихое жужжание зуммера, прервав его мысли, просигналило, что пора выходить на связь.

Встреча: 9-00.

Тариэл не любил объемных изображений. Сказывалась привычка, приобретенная в длительном космическом полете. Среди мерцающих рядов прямоугольных экранов — как в командном пункте звездолета — он чувствовал себя уверенней. А бесплотные призраки объемных изображений — особенно, когда их было несколько, — отвлекали и раздражали своей неправдоподобной скученностью. Поэтому он предпочел допотопную экранную систему со множеством кнопок и тумблеров самым совершенным современным залам, где в тишине и полумраке парили голографические призраки.

Движением пианиста Тариэл нажал сразу четыре клавиши. Возле каждой были наклеены рисунки различных деревьев — тех самых, которые посадили родители в день рождения своих детей и к которым теперь ежегодно каждый из них прибавлял по одному саженцу: Азмун — лиственницу, Вадим — ясень, Батыр — чинару, Лайма — сосну. Всего пятнадцать деревьев на каждого (самое большое — родительское) — не скоро же еще им гулять по своим аллеям. Это у него в Приэльбрусье целый ореховый лес, сажаемый, правда, всей семьей, но там целая делянка и с его монограммой. Пока он отсутствовал, братья и друзья каждый день рождения собирались, чтобы подсадить новое деревце.

В глубине экранов на серебристом фоне возникли лица учеников. У всех был озабоченно-сосредоточенный вид, один Азмун улыбался восторженно и белозубо. Глядя на жизнерадостного нанайца, Тариэл тоже улыбнулся в ответ и чуть помедлив, произнес, обращаясь ко всем:

— Я рад, что мы снова вместе, друзья. Месяц — большой срок, и наверное каждому есть о чем порассказать. Но только двое, не считая меня, могут видеть и слышать всех сразу. Так что подготовленные доклады откладываются до следующего раза. Вам все равно придется собраться вместе для выполнения первого задания. Не обессудьте, ребятки, но я выбрал то, что знакомо мне лучше всего: космоплавание. Предлагаю проиграть экспедицию на Муаровую планету. Прежде всего разберитесь с исходным материалом. Я договорился с Астроградом, чтобы вам выделили отдельный канал и предоставили всю необходимую информацию. Подумайте сами, кому координировать работу и докладывать о согласованных решениях. Если что-либо покажется неясным — общий вызов через час. Вот и все пока. Желаю успеха, друзья.

Тариэл подбадривающе кивнул головой так ничего и не успевшим сказать воспитанникам и дал отбой, с сожалением наблюдая как изображения на экранах превращаются в мгновенно тающие точки. Глядя на них с грустью, он подумал: «Вот и еще четверо ушли в неизвестность, в конце которой — неизбежный тупик».

Азмун.

Он кубарем скатился к лодке и включил поле на полную мощность. Пепельно-серый корпус легко приподнялся над водой и молниеносной тенью заскользил вдоль берега.

Вот так урок! Еще пять минут назад все рисовалось ему совсем в ином свете. Азмун полагал, что, получив персональное задание, тщательно и неторопливо обдумает его здесь, в тиши заповедника, и после захода солнца вернется домой — если не с готовым решением, то уж во всяком случае — с четким планом действий. А теперь? Все перевернулось с ног на голову. Вот тебе и стажировка! Вот тебе и самостоятельность! Впрочем, самостоятельности-то, получается, хоть отбавляй.

Одно плохо: намечается мозговая атака, а он оказался дальше всех — в самой глуши Тигропитомника, да к тому же — на другом конце континента. Полчаса — до базы, еще полчаса — до ракетодрома. Между прочим, нужно еще попрощаться с родителями. На ракетоплане, по крайней мере, нормальная связь. А пока что он принужден пассивно слушать, как переговариваются остальные и лишь изредка и односложно отвечать, когда сработает вызов.

В наушниках переливался звонкий голосок Лаймы:

— Мальчики, как хотите, а замыкаться придется на меня. На комплексах — только я и Батыр, но Батыра пустили к заводскому пульту ненадолго. И потом как галантный кавалер он все равно не может не уступить даме.