Ушедшее лето. Камешек для блицкрига

«Спецсобщение № 143 Руководителя специальной группы при наркомате внутренних дел лейтенанта ГБ Мээтте А. К.

Товарищ Генеральный комиссар госбезопасности. Выполняя ваше распоряжение о срочной эвакуации фигуранта по делу «Пиллигрим», группа ОСНАЗа под моим командованием 4 августа в 11.13 вылетела в город Полесск Полесской области БССР, на самолете «ДС-3» в сопровождении эскадрильи истребителей «ЯК-1» 301 ИАП. В 14.48 совершили посадку на аэродроме Гомель, для дозаправки истребителей. Во время посадки на аэродром один из истребителей (бортовой номер 24, пилот — сержант Рыцкий В. Д.) попав левой стойкой шасси в незаделанную воронку, перевернулся, и загорелся. Пилот погиб. В связи с отсутствием автозаправщика, заправка самолетов затянулась до позднего времени, и мною было принято решение об переносе вылета на следующее утро. Аэродром близ города Полесск для производства ночных полётов не имеет никакого оборудования. Утром 5 августа самолёт «ДС-3» был самовольно захвачен группой ответственных работников ЦК КП(б)Б. При попытке воспрепятствовать, мне был предъявлен приказ члена Военного Совета Западного фронта Пономаренко об срочной эвакуации из Гомеля всего персонала ЦК. Не желая допускать боестолкновения с охраной ЦК, я принял решение не препятствовать захвату самолета. Тем более, мною были сведения о том, что аэродром в Червонополеске находиться в аварийном состоянии, и не может принимать тяжелые машины. Командиру экипажа самолета «ДС-3» мною было приказано, после выполнения задания по эвакуации, приземлиться в городе Брянск [11], где и дожидаться моего появления. Несмотря на мои протесты, все истребители «ЯК-1» были также захвачены. Так как на аэродроме уже находился восемьдесят седьмой отдельный батальон конвойных войск НКВД БССР, оружие моей группой не применялось. В результате, мною принято решение добираться до города Полесска автотранспортом [12], с последующей доставкой фигуранта на аэродром города Брянск, так как аэродром города Гомеля постоянно подвергается налётам вражеской авиации.»

Передано по спецсвязи ВЧ 5 августа 1941 года в 09.05.

Похороны красноармейца прошли торжественно. Приехал даже второй секретарь обкома партии, с петлицами полкового комиссара. Ему наш политрук, с облегчением, предоставил право сказать речь. Речь была политически правильна, но гладкая какая-то. Я заметил несколько вопросительных взглядов, и ясно осознал, что с этими людьми мне придётся идти в бой. Я надел, снятую было фуражку, и повернулся лицом к бойцам:

— Товарищ полковой комиссар правильно всё сказал. Но, сейчас мы хороним своего товарища, который первым пал в борьбе с врагом. И перед его гробом, я хочу принести клятву, нашего батальона. Мы, Полесский отдельный батальон, клянемся! Клянемся в том, что отомстим врагу за смерть нашего товарища!

— Клянемся… — эхо прозвучало негромко, но весомо.

— Клянемся, что пока есть у нас хоть капля крови в жилах, то будем бить врага!

— Клянемся.