Ушедшие в небытие

Долговец натянуто улыбнулся. Достал флягу, отвернул крышку и приложился к горлышку.

— Будешь, а, анархист? — Зубр протянул сосуд Кремню.

— Давай, попробую, — фримен принял из рук долговца флягу и отпил из нее, — крепкое пойло… самогончиком балуешься?

— Ага, Лесник гнал.

— Раз Лесник, то можно за здоровье не опасаться.

Кремень вернул флягу долговцу и погрузился в молчание.

— Слышь, Кремень, ты сколько уже в Зоне? — вдруг спросил Зубр.

— Пять лет уже, — нехотя ответил фримен.

— А я четыре, — вздохнул долговец, — знаешь, что я скажу? Меняется Долг. Нас, идейных, одна четвертая осталась, а остальным плевать на наши цели.

— Понимаю, — Кремень надвинул на голову капюшон, — у нас в Свободе та же «трабла». Я когда пришел туда, все ребята готовы были сражаться за свободу в Зоне. У всех была общая идея. Как говорится: один за всех, все за одного. А сейчас? Те, кто вступил в группировку недавно, этого не понимают и для пользы Свободы не рискнут даже деньгами, не то, что головой. Они все очень умные и думают, что группировка им чем-то обязана, а не наоборот. Им срать на идеалы Свободы, главное бабла забацать и свалить.

— Верно, верно говоришь, — произнес Зубр, — слабеют группировки.

— Слушай, подежурь, я посплю, через три часика разбудишь, — Кремень зевнул.

— Подежурю, — ответил долговец.

Кремень поплотней запахнулся в плащ и закрыл глаза. «Эх, Свобода, медленно умираешь ты» в мозгу фримена стремительно пробежала эта мысль и он погрузился в сон.

* * *

На рассвете из Мертвого леса вышли два сталкера. Один был облачен в черно-красный комбез, другой в зелено-рыжий, поверх которого был наброшен серый плащ. Обменявшись рукопожатиями, они разошлись в разные стороны…

Два друга Берт Захаров

In angustiis amici apparent

[ин ангустиис амици аппарэнт]

Друзья познаются в беде

Дружба — основа всей нашей жизни. У каждого из нас есть друзья. И враги тоже. Но случается так, что друг становится противником, а тот человек, который ненавидел тебя, переходит на твою сторону. Так случается редко, но бывает и такое. Ведь человеческая дружба сложна и непонятна. Друг на то и нужен, чтобы поддержать в трудную минуту. Настоящий друг всегда выручит в сложной ситуации. Он бросит все свои неотложные дела и станет решать именно твои проблемы. Этот человек и есть самый бесценный друг.

Два сталкера Чурбан и Гоблин были неразлучными друзьями. Они знали, что поодиночке в Зоне выжить трудно, но если объединиться в одну команду, то будет намного лучше. Хабар они всегда делили между собой, также еду и патроны. В рейд они ходили тоже вместе. В общем, они всегда могли постоять друг за друга.

Вот и в этот раз они вдвоём решили отправиться в вылазку, чтобы разжиться кое-каким хабаром. Собрав всё необходимое в рюкзак, а именно патроны, консервы с хлебом, запас воды на несколько дней, друзья двинулись в путь.

Вся их долгая дорога пролегала через ухабистые места, извилистые карьеры и труднопроходимые аномальные тропы. Оба шли плечо к плечу. Впереди кидали болты, дабы удостоверится в том, что впереди нет аномалий. Если же случалось обратное то болт, спокойно летящий на землю, либо просто исчезал, либо краснел и испарялся от непонятного нагрева. Иногда брошенный сталкером болт отлетал в сторону, будто стукался о твёрдую преграду. Бывало и так, что он разрывался на куски. Один раз Чурбан и Гоблин нашли болт, который был перекручен несколько раз, как бы связан в узел.

И тогда Чурбан сказал:

— Вот чудеса. Как его аномалия свернула.

— И не такое бывает в Зоне, — заметил Гоблин.

Какое-то время они с удивлением смотрели на болт. Потом побрели дальше. Тут Гоблин вспомнил один анекдот и решил рассказать другу. Он сказал:

— Я тут анекдот вспомнил. Рассказать?

— Валяй, — ответил Чурбан.

— Короче, — начал Гоблин. — Один сталкер убегал от стаи слепых псов. Когда он попытался скрыться от них в Рыжем лесу, то случайно попал ногой в Карусель. Та его раскрутила и уже скоро должна была разорвать на части. Когда сталкер вертелся в самом центре аномалии, то у него ещё оставалось время поразмыслить. И он подумал так: «Это ничего что я в аномалию попал. Зато слепые псы не разорвут меня на куски».

Рассказав анекдот, Гоблин начал хохотать, держась руками за живот. Чурбан почему-то молчал. Было видно, что он не понял анекдота. Сталкер спросил:

— А где смеяться? Что-то я не понял…

Гоблин посмотрел на друга. У того было серьёзное лицо. Гоблин плюнул на землю, ничего не сказал, а спокойно пошёл через ухабы. Просто он понял, что у Чурбана нет чувства юмора. А без этого чувства в Зоне не выжить.