Ушедший в бездну

Фриц благодарил Бога и своего святого. В первый раз за двое суток Конрад смог поесть, и его не вырвало.

После ужина он сразу лёг. Фриц дал ему холодной воды с лимоном и не отходил от его постели до тех пор, пока мальчик не уснул.

Во дворе и в парке стояла непривычная тишина: не было слышно лая и рычания сторожевых собак. Конрад спал безмятежно. По крайней мере, так казалось Фрицу, который дважды заходил к нему среди ночи.

Дремала в парке у стены усталая стража. Лизи не возвращалась, и тайный враг не пытался проникнуть в замок.

В эту ночь Герхард выспался, не подозревая, что тот, кого он пытался заманить в ловушку, находился рядом, невидимый для людских глаз. Развенчанный бог охранял своего земного сына.

И должно быть из-за присутствия демона, Конрад увидел под утро удивительный сон. В нём он был девушкой. Она путешествовала верхом. Коричневая амазонка, шляпа с вуалью, дамское седло, в котором юная наездница ловко сидела боком, упираясь левой ногой в стремя, а правую закинув за высокую луку, — все эти вещи, незнакомые ему в жизни, во сне казались такими привычными… Маленькими руками в белых перчатках всадница натягивала поводья, управляя норовистой гнедой лошадью.

Конраду редко доводилось видеть женщин благородного происхождения. После смерти Августы Венцеславы шумные многолюдные праздники в Норденфельде прекратились. Соседи иногда навещали Герхарда, но Конрада не допускали к гостям.

На похоронах Бертрана он украдкой разглядывал дам. Все они были в солидном возрасте, и лишь одна среди них выделялась своей молодостью — баронесса Гертруда Маргарета Луиза фон Адельбург. Её имя Конрад позже узнал у мажордома, но не решился расспрашивать о ней. Мальчик не мог бы объяснить, чем она настолько поразила его, что много дней спустя он вспоминал её лицо с высоким белым лбом, пепельно-русые локоны, глубокие тёмно-синие глаза. Во время заупокойной службы он несколько раз замечал на губах Гертруды отрешённую улыбку: она думала о чём-то своём, беспечальном.

Её супруг, такой же молодой, как она, позёвывал, скучая. Он был красив — статный, голубоглазый. Конрад фон Адельбург. Услышав его имя, маленький Конрад фон Норденфельд ощутил досаду: этот равнодушный красавчик — его тёзка?! Но, возможно, дело было вовсе не в имени, а в фее с пепельными волосами, околдовавшей наследника Норденфельда. Она принадлежала Адельбургу…

…Наступивший день принёс новые хлопоты: прибыли нежданные гости. Блестящая кавалькада промчалась по мосту, перекинутому через ров, и въехала на широкий двор замка: Конрад и Гертруда фон Адельбург, отец Гертруды Альбрехт фон Регенсдорф и пан Криштоф Марек.

Герхард не был расположен к приёму гостей. Язвительный, заносчивый Адельбург раздражал его. Достаточно было только увидеть, как этот щёголь, разодетый в небесно-голубую тафту, красуется в седле, небрежно правя белым арабским скакуном, купленным за безумную цену где-то на Востоке.

В отличие от своего зятя, Альбрехт фон Регенсдорф не любил ничего чужеземного. Он носил простую, старомодную одежду неброских тонов, был неприхотлив и презирал роскошь.

На вид ему было около пятидесяти. Разделённые на прямой пробор тёмные, с седыми прядями, волосы, глубоко посаженные горящие глаза, впалые щёки придавали ему вид аскета. У многих он вызывал необъяснимую неприязнь, хотя не чуждался общества соседей и охотно посещал балы и праздники.

Криштоф Марек — потомок обедневших моравских аристократов, худощавый, сероглазый, проворный, был самым молодым в этой компании. Он считался близким другом четы Адельбург, но чаще бывал у Регенсдорфа, чем у них. Ходили слухи о любовной связи Криштофа с Гертрудой, но Конрад фон Адельбург не изводил себя ревностью. У него была любовница, и все об этом знали.

Гертруда Маргарета Луиза фон Адельбург звонко смеялась, перебрасываясь шутками со своими спутниками. По правую сторону от неё ехал красивый, легкомысленный и всё ей прощающий муж, по левую — друг сердца, следом — отец. Трое любимых ею и любящих её мужчин. Какая женщина не чувствовала бы себя королевой в таком обществе? На Гертруде была коричневая амазонка, шляпа с вуалью, белые перчатки. Под платьем, на груди у неё висел овальный медальон с портретом пана Криштофа Марека, но об этой маленькой детали её наряда знал только Криштоф.

Она была замужем второй год, но всё так же страстно, как в первые дни после свадьбы, любила своего ветреного супруга, хотя многие предрекали ей скорое разочарование.

Он был именно таким, каким грезился ей с раннего детства: ясные голубые глаза, обаятельная улыбка, светло-русые волосы. Прекрасный рыцарь из сказки. Даже его имя — Конрад — было ей смутно знакомо. Так и должны были звать её возлюбленного. Он пришёл за ней, и она узнала его с первого взгляда.

Когда они поженились, ей едва исполнилось двадцать, ему — двадцать три, но она была вдовой — её первый муж погиб на дуэли, прожив с ней три года.