Ушел и не вернулся

То, что он "употреблял", известно. Но был выпивши? Или пьян? Или стандартный ход того, кто не хочет себя связывать точностью деталей?

- Если Миловидов приходил к вам, как вы говорите, извиняться, то в связи с чем возник шум?

- Какой шум?

- Соседи из дома двенадцать слышали громкие голоса и крик "помогите!".

Этого Горобец не ожидал.

- Я ему ничего не сделал... - ошеломленно проговорил он.

- А днем ведь грозились. Рассказывают, пришлось вас за руки держать прямо в зале собрания набросились на Миловидова.

- Еще бы не наброситься! Собака!

- Тем не менее вечерняя беседа кончилась миром? Или не помните?

Горобец ответил после мрачного раздумья:

- Побеседовали, и он пошел.

Пал Палыч протянул постановление на обыск:

- Ознакомьтесь.

И тут допрашиваемый по-настоящему испугался.

- Чего?! Обыск?.. - он рванулся, вскочил, милиционер ухватил его за шею и повис, осаживая на место. Тотчас рядом оказался готовый помочь Томин. Горобец посмотрел на них обоих, возненавидел секунды на четыре, потом налился тоской и перестал сопротивляться:

- А, пропади оно все к такой-то матери...

Расписался, где указал Знаменский. Кривовато, будто не проделывал этого движения рукой десятки раз за день на складе. Попросил хрипло:

- Покурить бы.

Знаменский разрешил, самого тоже тянуло. И милиционер обрадованно полез в карман.

- Пошли на волю, тут потом не продохнешь, - позвал некурящий Томин.

Вышли. Горобец сел на ступеньку крыльца, затягивался и ворочал шеей.

- Свернул? - спросил милиционер. - Ну сам и виноват.

Томин двинулся по периметру владений Горобца, чтобы обозреть будущий фронт работ. Не городская квартира, где передней начинается - балконом кончается. Тут хозяйственных построек полно, да вон колодец, да дров поленница неоглядная. Не говоря о доме. Целая бригада упыхается. Вот тебе и отдохнул, поблаженствовал!..

Что это там голубеет между сараем и кучей мусора под забором? Мусор после зимы серый, слежавшийся, а голубой комок только припорошен пылью.

Ни о чем особенном Томин не думал, рука сама подняла хворостину с развилкой на конце, подцепила и перенесла комок поближе. В воздухе тот развернулся и оказался мужской сорочкой, залитой на полах чем-то темным. Так выглядит примерно недельной давности кровь.

- Паша! - крикнул Томин. - Всех сюда!

* * *

На "шерстяное дело" Кибрит, конечно, не потащила следственного чемодана. Но таковой, по счастью, оказался (девственно нетронутый) в горотделе.

Их обоих (Зину и чемодан) доставили на мотоцикле с коляской. Знаменский и Горобец заняли прежние позиции.

- Товарищ эксперт, определите характер пятен на рубашке, - на людях Пал Палыч обычно обращался к Зине официально.

Та расстелила на столе сорочку, вынула необходимые препараты.

Повисла продолжительная тяжелая пауза.

- Это кровь человека, - прервала молчание Кибрит.

Иного и не ждали. Зина свернула рубашку, Знаменский зашуршал протоколом обыска.

- Слушайте внимательно, гражданин Горобец, и отвечайте точно. Я запишу ваши ответы в протокол слово в слово.

Горобец тупо слушал.

- Читаю вопрос: "На принадлежащем вам участке за сараем при обыске найдена мужская верхняя сорочка с бурыми пятнами на груди. По заключению эксперта-криминалиста, это кровь. Что вы можете сказать о принадлежности сорочки и происхождении следов крови на ней?"

Горобец молчал.

- В такой ситуации молчать - плохо.

- Нечего мне сказать, - выговорил наконец Горобец, упершись лбом в громадный кулак. - Не моя рубашка. Не знаю чья. Не знаю, почему в крови. Первый раз вижу...

* * *

Чтобы молниеносная людская молва не опередила следствия, за Миловидовой послали того же мотоциклиста. Остальных забрал знакомый Томину "козлик". Быстрее дошли бы пешком, но совместное шествие Горобца, московской "команды" и местного работника милиции просто свело бы население с ума.

Взбудораженный горотдел поснимал рубашки для процедуры опознания. Кибрит выбрала три похожих на найденную в мусоре, а ее свернула так, чтобы скрыть пятна, и разложила все в кабинете начальника.

Миловидовой заранее ничего не объясняли. "На всякий случай посмотрите, нет ли чего из ваших вещей".

Она обежала глазами сорочки и схватилась за сердце:

- Ой, эта - Сережина... Где вы нашли?!.. Он же в ней ушел!

- Только уж, пожалуйста, не ошибитесь, Алена Дмитриевна, - попросил Знаменский. - Стандартный цвет, стандартный фасон. Если бы какая-нибудь примета.

- Есть примета! Верхняя пуговица помельче и с желтизной. Я пришила, думала - под галстуком незаметно. Вот, смотрите, - выдернула сорочку из остальных, увидела пятна. - Это кровь? Сережина кровь?!.. Сгубили, проклятые!.. Голубчик мой!.. - и припала к рубашке лицом.

Кибрит закусила дрогнувшую губу, осторожно отобрала рубашку.

- В соседней комнате я видела аптечку. Пойдемте, Алена Дмитриевна. - Она, поддерживая, увела Миловидову.

Пуговица и впрямь была иного размера и с желтизной. Томин вздохнул:

- Молодая вдова Алена Дмитриевна...

Кибрит возвратилась непривычно суровая, сообщила:

- Выпила валерианки, попросила пять минут полежать... - Она аккуратно сворачивала и укладывала в целлофановый пакет окровавленную сорочку.