Ушел и не вернулся

Поведение Горобца, интонации, жесты в чем-то не соответствовали самочувствию человека, знающего за собой страшную вину. Отчасти потому и одолевало Пал Палыча некое сомнение относительно расследуемого «сюжета». Но факты пока однозначно свидетельствовали против Горобца.

— Получается, я сволочь, каких земля не рожала, да?!

Знаменский развел руками:

— Сами видите, как складываются улики.

— Да тут все наизнанку вывернуто! Слушайте, что было. Он нахально приперся. Извини, говорит, днем погорячился. И кадушку попросил под огурцы. Ну, понятно, я его послал. Хотел в зубы дать. Но… вроде удержался, не дал… Вспомнил я, отчего шум был: он стал рассказывать анекдоты какие-то. И тут начал кричать «караул!». Из анекдота это, про бабу, которую насилуют.

— Вам кажется достоверным, что Миловидов пришел за кадушкой?

— А что?

— Весной кто же солит огурцы?

— А… почем я знаю… попросил…

— Видите ли, Горобец, то, что вы говорите, противоречит и логике, и всем остальным показаниям.

— Да чего стоят их показания! Коли на то пошло, зачем меня Миловидов обозвал? Чтоб от себя подозрение отвести! Он сам первый казнокрад и есть!

— Вот как? — скептически усмехнулся Пал Палыч.

Нескладный сидел перед ним человек и защищался нескладно, неуклюже.

— А за что ж я от него каждый месяц пять червонцев имел? — в запале выкрикнул Горобец.

«Гм… Похоже, действительно имел. Интересно».

— И что вы должны были за эту сумму делать?

— Смеетесь, гражданин следователь. За такие деньги разве делают? Кто делает, тот вдесятеро имеет.

«Возражение резонное».

— Хорошо, чего вы не должны были делать?

— Ничего лишнего. Дальше склада не смотреть.

— Если вы обязались чего-то не замечать, то знаете, чего именно.

— Не задумывался, — явно соврал. — Ихняя каша, им и хлебать.

— Допустим, Миловидов платил, вы не задумывались. За что тогда ругали его почем зря? Говорят, с языка у вас не сходил.

Горобец помялся.

— Из-за денег… хотел больше…

— Так вот — ни за что?

— Всем вы верите, а мне — нет! — вскипел Горобец. — Алена-то, гляди, какая зараза, как она вас обошла! Глазами похлопает — и верите! Думаете, такая уж она простенькая, такая мягонькая? А если я скажу, что у ней хахаль есть?!

Опять он сделал ложный шаг. Пробудит мимолетное к себе доверие и тотчас сам его загасит.

— Ах, Горобец, Горобец. Чем это поможет? Ведь это вас Миловидов обвинил в хищениях, от вас люди слышали его крик, у вас нашли окровавленную рубашку… И раз уж зашла речь о хахале, вы, кажется, напропалую ухаживали за Миловидовой до ее замужества. Было?

Горобец отвернулся, покривился.

— Мало ль по ней парней сохло… пока не привезла своего курортника.

Зина уехала. Сразу быт приобрел холостяцкий характер, хотя женщины продолжали пританцовывать вокруг Томина. Он сделался городской знаменитостью после обнаружения злосчастной сорочки.

— В жизни мне так задешево не доставалась слава, — посмеивался он. — Упиваюсь популярностью.

Иногда он куда-то пропадал в приступе сыскного рвения, но появляясь, отмалчивался: терпеть не мог рассказывать, что да как, если брал ложный след.

Намерение его поблаженствовать было изрядно подорвано историей Миловидова, но в остаточном виде все же проявлялось. Город и речные берега утопали в цветущей черемухе. Под ногами словно завивалась от ветра снежная пороша. С сумерек налаживали соревнования соловьи. Как тут не побродить без всякой цели? Потом себе не простишь.

Побывал он и в «как за границей» за оврагом. Впечатления срезюмировал коротко: «Бедные козы!» Некоторые барачные переселенцы взяли с собой живость и держали на балконах, так как «курятники и свинюшники» власти категорически запретили.

За вечерними чаепитиями, случалось, дурачился, стараясь развлечь Знаменского. Однажды притащил откуда-то дверную ручку и, приставив к брюкам пониже спины, потребовал немедленного определения: как называется?

— Старший инспектор Томин… с ручкой, — нашелся Знаменский.

— Короче и точнее!

Пал Палыч назвал короче.

— То-то же! — хохотал Томин. — Нечего стесняться русского языка.

Доложившись Скопину, Пал Палыч получил разрешение назначить на фабрике ревизию, а сам с наличным составом горотдела включился в многодневный обыск у Горобца. Никто из здешних не обязан был ему помогать, но помогали на совесть, запуская собственные дела — и служебные и домашние.

Пал Палыч ждал хотя бы звонка от Зины, понимая, впрочем, что так скоро экспертиза результатов не даст, тем более Зина займется ей впервые.

Удивительный она все же человек, удивительный криминалист! Хороших экспертов немало, есть превосходные. Но как обычно бывает? Следователь ставит конкретную задачу — эксперт ее решает (в меру опыта, ума, интуиции). То есть следователь спрашивает, эксперт отвечает.

Зина же всегда в гуще дела, всматривается в него снаружи и изнутри, анализирует, фантазирует — и по своей инициативе выискивает вопросы, ответ на которые развязывает самые тугие порой узлы. И сколько всего держит в голове! А если чего не знает, то мигом найдет, где или у кого узнать.