Уши Джонни Медведя: рассказы

— Зажги вторую лампу, Дик! Здесь чертовски темно.

— Ты и темноты боишься, малыш?

— Нет. Скоро придут люди. Надо, чтобы было посветлее, когда они придут. Который час?

Дик взглянул на свои часы.

— Без четверти восемь. Часть людей должна вот-вот подойти.

Он засунул руки в карманы куртки и стоял у ящика с листовками в позе отдыхающего человека. Сидеть было не на чем. Черно-красный портрет строго смотрел со стены, к которой прислонился Рут.

Язычок пламени в одной из ламп потускнел и медленно поник. Дик склонился над лампой.

— Ты, кажется, говорил, что в лампах много керосина. Эта пустая.

— Мне показалось, что много. Вот погляди! Другая почти полная. Перельем немного керосина в эту.

— Как же это сделать? Придется погасить обе. У тебя есть спички?

Рут поискал в карманах.

— Всего две штуки.

— Ну вот! Придется проводить собрание при одной лампе. Надо было мне самому присмотреть за всем. Но я был занят в городе. Я думал, на тебя можно положиться.

— А мы быстро перельем немного керосина в эту жестянку, а потом выльем в другую лампу.

— Угу, и подожжем здание. Ну и помощничек!

Рут снова прислонился к стене.

— Скорей бы они приходили. Который час, Дик?

— Пять минут девятого.

— Так чего ж они задерживаются? Чего ждут? Ты говорил им, что надо прийти в восемь?

— Заткнись, малыш. Ты меня выведешь из себя. Я не знаю, почему они задерживаются. Может, празднуют труса. Ну помолчи хоть немного. — Он снова сунул руки в карманы куртки. — У тебя есть сигарета, Рут?

— Нет.

Было очень тихо. Где-то в центре города шумели автомобили, доносился рокот моторов и редкие гудки. В одном из ближних домов лениво лаяла собака. Порывистый ветер шелестел акациями.

— Эй, Дик! Ты слышишь голоса? Кажется, идут.

Они обернулись к выходу и стали напряженно прислушиваться.

— Я ничего не слышу. Тебе показалось.

Рут подошел к одному из грязных окон и посмотрел на улицу. Потом вернулся к пачке с листовками и аккуратно выровнял ее.

— Который час, Дик?

— Да успокоишься ты? Ты из меня тоже психа сделаешь. В этом деле нужна выдержка. Бога ради, покажи, что ты мужчина!

— Но я же в первый раз, Дик.

— Оно и видно…

Резкий порыв ветра с шумом пронесся по кронам акаций. Входная дверь щелкнула, одна из половинок медленно открылась, поскрипывая на петлях. Ворвался ветерок, зашелестел кучкой пыльных газет в углу и взметнул, как занавески, плакаты на стенах.

— Закрой дверь, Рут… Нет, оставь открытой. Так будет лучше слышно, если кто-нибудь подойдет. — Дик взглянул на часы. — Уже почти половина девятого.

— Ты думаешь, они придут? Сколько мы еще будем ждать, если они не явятся?

Старший посмотрел на открытую дверь.

— Мы уйдем отсюда не раньше половины десятого. Нам поручили провести это собрание во что бы то ни стало.

В открытую дверь теперь ясно были слышны ночные звуки: шуршание сухих листьев акации на дороге, размеренный лай собаки. В тусклом свете керосиновой лампы черно-красный портрет на стене казался грозным. Нижний край его снова взметнулся в воздух. Дик оглянулся на портрет.

— Послушай, малыш, — сказал он тихо. — Я знаю, ты боишься. Если тебя одолевает страх, гляди на него. — Он показал пальцем на портрет. — Он не боялся. Ты только вспомни, что он сделал.

Юноша поглядел на портрет.

— Ты думаешь, он никогда не боялся?

— Если и боялся, то никто и никогда об этом не знал. Заруби это себе на носу и никогда не выкладывай всем свои переживания.

— Ты хороший человек, Дик. Не знаю, что я буду делать, когда меня пошлют одного.

— Все будет в порядке, малыш. В тебе есть хорошая закваска. Я знаю людей. Просто ты еще не был под огнем.

Рут быстро обернулся к двери.

— Послушай! Кто-то идет.

— Брось ты морочить себе голову! Когда придут, тогда придут.

— Давай закроем дверь. Вроде холодно стало. Постой-ка! Кто-то идет.

Кто-то быстро шел по дороге, потом побежал. Загремел деревянный тротуар. В комнату вбежал человек в комбинезоне. Он тяжело дышал.

— Ребята, вы лучше смывайтесь, — сказал он. — Там на вас облаву устраивают. Никто из ребят на собрание не придет. Они хотят, чтобы вам досталось, но это не по мне. Живо! Собирайте ваше барахло, и пошли. Те, что собрались вас бить, уже совсем близко.

Рут побледнел, лицо его напряглось. Он беспокойно поглядывал на Дика. Старший поежился. Он сунул руки в карманы и ссутулился.

— Спасибо, — сказал он. — Спасибо за то, что сказал. А сейчас беги. С нами ничего не случится.

— Ребята хотят, чтобы вам досталось, — повторил человек в комбинезоне.

Дик кивнул и, помолчав, сказал:

— Конечно, ведь они не думают о будущем. Не видят дальше своего носа. Беги сейчас же, пока тебя не поймали.

— Ну, а вы, ребята? Я помог бы тащить ваше барахло.

— Мы останемся, — упрямо сказал Дик. — Нам сказали, что бы мы остались. Что будет, то будет.

Человек пошел к двери. Потом он вернулся.

— Хотите, я останусь с вами?

— Нет. Ты хороший парень. Оставаться тебе нет нужды. Мы воспользуемся твоей помощью в другой раз.

— Ну, я сделал все, что мог.

III