Уши в трубочку

– А че? – удивился я. – Мы ж с тобой стояли тогда за спиной штурмана, когда он получал результат!

– Ну и… что?

– Как что? Ты тоже видела, что было на экране!

Она явно вспомнила эту жуткую вязь символов, цифр и значков, что сменялись в сумасшедшем калейдоскопе, зябко повела плечами:

– Ну, видела…

– Ты отдыхала, – сказал я понимающе, – иначе бы ты сама! Но прибор что-то отключился… так я выговорил это слово?.. Ну, я набрал эту команду вручную.

Она вздрогнула:

– И что же? Ты всю ее запомнил?

– А что там запоминать? – удивился я. – Ты бы знала, сколько я помню запахов молодого оленя! А сколько знаю способов разделки дикого кабана… Хошь, покажу?

Она попятилась:

– Не надо, как-нибудь в другой раз.

Я засмеялся:

– Да ты че? Не на тебе, на Додо или на этом шустрике Гого!

Додо вскрикнул ликующе:

– Курс абсолютно точен!.. Я вижу на трассе знакомую дорогу! Вон маяки… А вон и что-то движется… Гого, дай увеличение на большой экран!

Одна из стен стала абсолютно прозрачной. Я ощутил благоговение. Сперва показалось, что через черноту космоса прет Гималайский хребет. Серые изъеденные временем седые горы, слитые воедино, щели на месте выпавших глыб, торчащие зубы скал. И тогда, когда эта громада проползла мимо, я потрясенно увидел сзади широкие черные дыры пещер, все еще сохранившие очертания исполинских дюз, каждое вдесятеро больше туннеля метро, хотя отсюда выглядят как пчелиные соты.

– Корабль переселенцев Первой Волны, – проговорил Додо с величайшим почтением. – Они все еще ломятся через пространство… судя по направлению, к звезде Канопуса. Там в самом деле три планеты, пригодные для жизни! Каково будет их удивление, когда увидят там огромные города, покрывшие всю поверхность.

– Сколько они в полете? – спросил Гого.

– Судя по кораблю, около сорока тысяч лет.

– На нем сменилось тысяча девятьсот поколений, – быстро подсчитал Гого. – Нехило! Какой у них век?

– Скорее всего, им пришлось откатиться на несколько веков, – предположил Додо. – Никто не знает, насколько верны теории… Икана, готовьтесь связаться с ними, причалить. Первым пустите Гого, он у нас еще и психолог, пусть постарается уменьшить культурный шок. Постарайтесь сперва высмотреть их одежду, скопировать ее, чтобы одеться соответствующим образом.

Двое ушли готовиться, а я указал командиру на другой экран:

– А что там?

Додо нахмурился, щелкнул на пульте, вторая стена стала прозрачной. Я занемел, оглушенный, парализованный страшным зрелищем. Все немыслимо огромное пространство космоса заполнено огромными, как горы, боевыми кораблями. Красиво и грозно вспарывают просторы межзвездного моря, все ощетинились стволами орудий, самые мелкие размером с фабричные трубы, а из пушек среднего калибра снаряды должны вылетать размером с составы Московского метро.

Один из дальних кораблей заискрился, вокруг него вздулся огромный мыльный пузырь. Мгновение спустя черное дуло одного из орудий вспыхнуло оранжевым огнем, словно в космосе распустился огненный цветок. Лазерный луч протянулся вдаль, постепенно истончаясь. Я перебежал к другому иллюминатору, а там вынужденно ухватился обеими руками за поручни, ибо ноги ослабели и подкосились.

С той стороны космоса надвигаются сотни, тысячи, миллионы исполинских кораблей, еще огромнее, страшнее и зловещее. Что-то жуткое и противоестественное в их изъеденной метеоритами броне, защитных титановых плитах, хищных обводах, явно для стремительности в космосе, для проскакивания в дыры космоса, для короткого злого удара в спину, но явно не для честного боя лицом к лицу.

Первый корабль выпустил еще несколько импульсов, лазерный луч с шипением впился в черную броню вражеского корабля. Вспыхнули длинные изогнутые искры, будто распустился исполинский бенгальский огонь. Вражеская эскадра двигалась молча, грозно, на броне от мощного боевого лазера не осталось и царапины, а если и осталась, то на таком корпусе сразу не заметить.

Я задержал дыхание, а там, внизу, судорожно сжалось мускульное кольцо, предчувствуя большие неприятности. Вспыхнул яркий багровый свет, словно весь космос взорвался, как пробитый бензобак. Орудия вражеской эскадры выпалили одновременно, синхронно. Миллионы багровых нитей протянулись к дерзкому кораблю, что жертвовал собой, пристреливаясь для всей эскадры. Вспыхнула обшивка, потек, плавясь, тугоплавкий металл. Корабль некоторое время вел ответный огонь из всех ста тысяч орудий, но направленный удар пробил огромную зияющую дыру в задней части, оттуда повалил густой черный дым.