Уши в трубочку

Машина рыскала из стороны в сторону, избегая столкновений, за спиной визжат тормоза, слышится треск, лязг, грохот, к небу стремительно взлетают столбы оранжевого огня, из которого выпадают части машин, тела, иногда уже заботливо расчлененные, а мы несемся на предельной скорости. Машины проскакивают мимо, как пули, я перескочил на соседнюю полосу, визг не оборвался, но пошел вниз по октавам, почти стих.

– Успеваем, – произнес я. – А ведь в самом деле успеваем.

Она оглянулась, сказала обреченно:

– Но уже не одни.

Я вскинул глаза к зеркалу. За нами по меньшей мере десяток автомобилей, я сразу вычленил, даже отчленил тех, кто сам по себе, кто по своим делам, кто по делам фирмы, кто по указанию шефа, кто по распоряжению его жены, а кто и решил, что открыт сезон охоты на меня с моей спутницей.

Машину занесло, это я на большой скорости играю в шахматку, торкесса простонала:

– Опять!..

– Погонь должно быть много, – ответил я мудро. – Рекорды скорости рождаются в погоне за счастьем.

Она с тоской посмотрела по сторонам.

– Сколько же вас гонится за счастьем…

– Да, – согласился я ласково, – счастье мое!

Порывшись в бардачке, отыскал пачку сигарет, тряпочку, потертый детективчик. Подумав, выбросил пачку сигарет под колеса нагонявшего черного форда с затемненными стеклами, тот в ужасе с такой силой повернул руль, чтобы только не наехать, что его покатило с боку на бок с такой же скоростью.

– Один есть, – сказал я довольно.

– Ты бросил бомбу?

– Еще какую… Вот смотри.

Я опустил стекло ниже, бросил книгу. Трепеща листочками, она шлепнулась на асфальт перед могучим грузовиком, но за рулем явно ас, ухитрился дать настолько влево, что сразу же врезался со всей дури в бетонный барьер, однако книгу не затронул. Я оскалил зубы, за спиной уже приевшиеся взрывы, грохот, лязг, клубы дыма и оранжевого огня.

– Книголюб, – сказал я уважительно.

Она оглянулась:

– Так и будет лежать?

– Кому нужны кульки для семечек, подберет. Это их задержит еще больше!

Торкесса сказала пугливо:

– Надеюсь, надолго. Там такое творится, такое…

– Не смотри, – посоветовал я. – А то какой-нибудь сопливый ребенок швырнет чугунную слезинку на чашу весов, все мироздание содрогнется… Главное, не смотреть, а там пусть швыряют.

Разговаривая, я посматривал в зеркало, через полчаса обнаружил новую погоню: явно застрявшие передали ожидавшим впереди по радио, хвосты выскользнули из боковых улиц, пристроились синхронно, пошли с нарастающей скоростью, постепенно захватывая нас в коробочку. Я заметил в сторонке высокую бетонную стену старого завода, из труб валит дым, все работает, быстро вывернул руль, машина съехала по крутому склону, понеслась с нарастающей скоростью, за нами ринулись сразу три машины, спешат изо всех сил, мало ли какой трюк я задумал, надо успеть раньше…

Я направил автомобиль к стене, торкесса простонала:

– Опять… на металлургический?

– Ну тогда в стриптиз-бар, – предложил я.

– Нет уж, – сказала она обреченно, – пусть лучше металлургический.

– Успокойся, – сказал я, – у меня трюк похитрее.

Я все увеличивал скорость, стена вырастала с огромной скоростью, я оскалил зубы в радостной усмешке, я же герой, мне что не по плечу, то по другому месту, все сойдет, все получится…

Страшный удар, нас бросило вперед, рулевая колонка вмяла мне грудь, я вылетел через лобовое стекло, впечатался в бетонную стену и остался на ней, как мне показалось, на долгое-долгое время, пока не сполз потеками слизи на груду дымящегося металла. Поблизости дымятся еще три груды железа, медленно вытекают прозрачные струйки.

Я выплюнул кусок железа изо рта, поднялся на дрожащих ногах. Рядом поднималась торкесса, глаза как блюдца.

– Это и есть твой трюк?

– Черт! – сказал я растерянно. – Откуда здесь бетон?

– Как откуда? – вскрикнула она. – А что должно?

– Как что?.. – вскрикнул я в растерянности. – Картонные коробки, конечно же!

– С чего ты взял?

– Ну… так почему-то показалось… стена из картонных коробок… обязательно пустых… мы врезаемся, они с грохотом, а мы красиво дальше…

Она провела ладонью по лицу, мне на миг показалось, что сейчас выплюнет горсть окровавленных зубов, однако торкесса оглянулась на груду железа и сказала, как настоящая женщина:

– Ты прав, это стена неправильная!

– И все здесь неправильное, – сказал я со злостью, – даже пчелы и мед… Давай удираем отсюда!

Мы отбежали, но я знал, что как бы мы ни торопились, но взрыв все равно грохнет на таком расстоянии, чтобы мы взлетели в воздух, замедленно как бы воспарили, еще нас пронесет пару шагов, а потом мордами, мордами, мордами об асфальт. Хорошо хоть, никаких следов. Правда, теперь я не очень-то в этом уверен.

За спиной буря в пустыне, грохот, в десятке шагов за спиной не то взошло яростное солнце, не то взорвалась атомная бомба, а то и танкер с напалмом, воздух выжигает легкие, земля под нами накалилась, вот-вот начнет плавиться, как в том ковше металл.

Мы побежали вдоль забора, обогнули, но все же я успел увидеть, как из опустившегося вертолета высыпало с десяток человек с автоматами.

– Нас поймают! – вскрикнула торкесса.

– Но не сейчас, – возразил я.