Ушли клоуны, пришли слезы…

Обижаться на него действительно не стоит, подумала она. Он хотел как лучше. Старался как мог. Но в жизни каждый за себя: «And has to fight his own battles. Alone».

20

Она приняла ванну, стараясь ни о чем не думать, и некоторое время это получалось, но потом ей вспомнилась история о божьих коровках, которую рассказал Барски. Но и о Барски ей думать не хотелось, она приказала себе не делать этого — удалось. Она долго лежала в ванне, время от времени поглядывая на талисман — листок клевера на тоненькой цепочке, который не принес ей счастья.

Окна спальни выходили на большую лоджию. Вытираться досуха она не стала, и укрываться тоже. Легла голая поверх тонкого летнего одеяла. Здесь, на последнем этаже высотного дома, даже в столь раннее утро было довольно душно, и ей было приятно лежать так и чувствовать, как постепенно обсыхает ее загорелая кожа. Напряжение долгого дня и утомительной ночи постепенно спадало. Закрыв глаза, она мысленно произнесла молитву, которую привыкла повторять. На сей раз с небольшими изменениями: «Боже милостивый, если Ты существуешь, сделай так, чтобы Пьер и мой сын были избавлены от страха и мучений, от нужды и забот! Сделай так, чтобы они парили в неземном умиротворении, испытывая это особого рода счастье! Я люблю вас обоих, и всеми своими добрыми помыслами с вами, Пьер и Пьер! Если можете, сделайте так, чтобы я жила достойно, аминь». Хорошо было бы, если бы они оба помогли мне, подумала Норма. На ночном столике зазвонил телефон. Барски, подумала она. Добрался уже домой. Сняла трубку.

— Да?

И услышала явно искаженный мужской голос, в котором сквозили металлические нотки.

— Доброе утро, фрау Десмонд. Итак, доктор Барски проводил вас домой. Вы, конечно, приняли ванну и сейчас отдыхаете.

Норма так и села на постели.

— Кто вы?

— Мое имя вам ничего не скажет.

— Тогда в чем дело?

— В вашей жизни.

— Что?

— Речь идет о вашей жизни, фрау Десмонд.

— Да вы…

— Не перебивайте! Все очень просто: доктор Барски рассказал вам подробности о своей работе. Я ваш поклонник, фрау Десмонд, ваши репортажи меня восхищают. Но в данном случае я вам настоятельно советую: никаких репортажей! Никакого частного расследования! Если же вы не последуете моему совету, будете встречаться с доктором Барски и заниматься делами института, пытаясь выяснить, что же в конце концов произошло, то по прошествии очень недолгого времени это будет стоить вам жизни — точно так же, как профессору Гельхорну и всей его семье. Я говорю это, чтобы вы поняли всю серьезность положения. И наших намерений тоже. Попробуйте продолжить поиски в этом направлении, и через два дня вас не станет. Я человек широкий. Даю вам некоторое время на размышление. Я вам еще позвоню. И вы скажете, какое приняли решение: жить или умереть. Как умер ваш маленький сын…

— Убийца! — закричала Норма.

И в эту секунду заметила, что на подоконнике открытого окна появился конец ствола винтовки. Повинуясь выработанному годами рефлексу, отреагировала мгновенно: уронив трубку, прокатилась по постели и упала на пол, под диван. Сразу же грянул выстрел. Она скорее поняла, чем услышала, что пуля попала в белое лакированное дерево платяного шкафа. На нее упало несколько острых щепок. Из трубки, которая валялась на постели, доносился квакающий голос:

— Фрау Десмонд… Фрау Десмонд… Черт побери, что происходит? Ответьте мне! Ответьте мне!

Все кончено, подумала Норма, необъяснимым образом испытывая облегчение. Да, все кончено. Как только стрелявший встанет на ноги, он сразу меня увидит. И тогда больше одной пули не потребуется. В этот момент раздался второй выстрел. Ствол, лежавший на подоконнике, уставился в потолок, сдвинулся в сторону и сполз вниз, исчез.

Снова послышался квакающий голос из трубки:

— Фрау Десмонд… Фрау Десмонд… Ответьте мне! Черт побери! Ответьте…

Бред какой-то, подумала Норма. Полный бред! Зачем ему предупреждать меня, если он уже приказал меня убрать? Идиотка, выругала она себя. Это не он велел убить тебя. Не то он не угрожал бы и не предостерегал. Значит, есть другой, тоже не заинтересованный в том, чтобы ты совала нос в эту историю. Но один из сторонников первого успел все-таки в последний момент…

Соседи открывали окна, она слышала их взволнованные голоса, возгласы и крики.

Норма скользнула на постель. Медленно, сантиметр за сантиметром, поднимала голову, глядя в сторону окна. Уже рассвело и стало совсем светло. Прижавшись к стене у окна, Норма, став на цыпочки, выглянула. На лоджии, можно сказать прямо у ее ног, лежал мужчина. Серая рубашка, серые шорты, ветровка на «молнии», синие спортивные туфли. Долговязый худой блондин… Рот открыт, из уголка стекает струйка крови. Голова свалилась набок. Норма заметила, куда попала пуля: в шею. Он лежал в растекающейся луже крови, открытые глаза обращены к розовеющему небу. Ну, наконец-то сработал четырехлистник клевера, мой талисман, подумала она. Рядом с убитым — винтовка, ствол которой появился на подоконнике.