Ушма

В стороне от меня виднелось тусклое пятно света. Казалось, что солнечный луч пробивается сквозь толщу мутной воды и тает во мраке. Я двинулся туда, сквозь густую, вязкую тьму, раздвигая её руками как джунгли. Я продирался вперёд как тянущийся к солнцу росток, слепой и бездумный, но полный неистовой жажды существования. Тьма угасала. Лёгкий ветерок дул мне навстречу, принося с собой шелест трав и ароматы жаркого лета. Я приблизился к свету и увидел, что за ним пылал ослепительный солнечный день. Шквал красок, звуков и запахов обрушился на меня со всех сторон. У меня закружилась голова и я едва не упал, но затем, увидел его…

Олег лежал притаившись среди кустов, недалеко от меня, широко раскинув ноги и опершись на локти. На его правой руке тускло блестел тяжёлый кастет. Время от времени он торопливо его облизывал, точно его мучала нестерпимая жажда.

Он следил за темноволосой девочкой лет 13 в светлом бикини, которая плескалась в небольшом песчаном карьере вместе со своими подругами. Вот она вылезла из воды, подбежала к сидевшей на берегу пожилой женщине, что то ей сказала, наспех вытерлась полотенцем и стала надевать свои сандалии. Увидев это, Олег проворно отполз назад и кинулся к тому месту, где была его прежняя засада — рядом с утопавшей в зарослях тропинкой.

Когда он устроился там, я был прямо за его спиной. Солнце било мне в глаза, и я поднял руку, чтобы заслонить их. Хищник внутри него что-то почувствовал и он порывисто обернулся, но ничего не заметил, и вновь устремил свой взор на тропу. Он весь напрягся и подобрался для броска. Его шея налилась тёмной кровью, а рука крепко сжала кастет. Он ни о чём не думал в ту последнюю минуту, когда девочка торопливо обходила карьер, чтобы вступить в заросли. Он был только голодным зверем, готовым убивать…

Я знал, что за этим последует. Меня не нужно было подталкивать. Я ждал этого момента всю жизнь. Множество жизней…

Я прыгнул вперёд, прямо в удушающую от распаренных трав жару и приземлился обеими коленями ему на спину, чуть ниже лопаток. Внутри него что то хрустнуло и воздух с громким свистом вырвался из его лёгких. Он задёргался, пытаясь перевернуться, но я схватил его левой рукой за волосы и что есть силы рванул на себя. Затем я выхватил висевший у него на поясе нож и одним широким взмахом вскрыл ему горло от края и до края. Его голова запрокинулась назад так далеко, что мы на мгновенье встретились взглядами, но едва ли он что то увидел.

Кровь — горячая, алая, безумная хлынула на землю. Олег захрипел, затрясся, засучил ногами, но я навалился на него сверху и вдавил в землю, как он вдавливал своих жертв. Я вдыхал пьянящий запах смерти и чувствовал, как ослабевает сжавшееся подо мной тело зверя и замирает стук его сердца. Мне самому хотелось впиться зубами ему в загривок и терзать распростёртое на траве чудовище, но я сдержался, и глухой рык в моём горле смолк не родившись.

Девочка беспечно прошлёпала мимо, ничего не заметив. Впереди её ждал долгий, светлый, жаркий летний день, а следом ещё и ещё, и ещё. Её сердце пело, хоть она, быть может, и не слышала этого. Бесхитростная, вечная, сверкающая мелодия жизни неслась отовсюду. Я слушал её, уткнувшись лицом в горячую, солёную, пузырящуюся влагу и улыбался.

Эпилог

Жить вовсе не трудно, если ты ничего не ждёшь. И вдвойне легко, когда ты уже умирал. Я быстро это понял. У меня ушло около суток на то, чтобы избавиться от тела и замести все следы. Это было совсем не сложно. В конце концов, в таких делах все определяет решимость, а она у меня была. Я проделал всё с необыкновенным хладнокровием и рассудительностью. Я не испытывал страха и тем более угрызений совести, только сильнейшую усталость. Когда я лежал рядом с ещё не остывшим телом, впитывая каждой клеточкой своего измученного тела солнечный свет, моё сердце билось совершенно спокойно. Я сделал самое важное дело в своей жизни, и всё что мне оставалось, это безукоризненно оформить финал этой истории.

На яму у меня ушло почти полдня. Я нашёл подходящее место в низине неподалёку и трудился как проклятый, роя руками и ножом, прислушиваясь к радостным крикам детворы в карьере. Обнажённый труп лежал рядом, заваленный травой и ветками, чтобы не привлекать мух. Его близость нисколько меня не беспокоила. Я не боялся быть пойманным. Просто, по многим причинам, не хотел, чтобы тело Олега когда либо нашли. Будь у меня такая возможность, я бы сжёг его дотла, но приходилось довольствоваться тем, что было.

Время от времени, не в силах более выносить испепеляющую жажду, я незаметно подползал к кромке воды и лакал воду точно дикий зверь, разглядывая сквозь густую осоку резвящихся в воде детей. В этот момент я сам выглядел как охотящийся тигр. Один раз какой-то ребёнок почувствовал мой взгляд и с плачем бросился из воды. Мать долго утешала его у себя на коленях, а я затаился, погрузившись в воду по самые глаза. Когда малыш немного успокоился, я тихо уполз обратно и продолжал свою работу.