Усилия любви

– Я не спал ночь, - сказал Прострел, не обращая внимания на бесчинства, которые он натворил.

– Этой чашке было двести лет, - сказал Басманный.

– Как вам не стыдно думать о чашке! - Слезы сорвались с нижнего века, покатились по щекам. - Вы бессердечный человек, Басманный. Я не буду вас жалеть.

– Не надо меня жалеть, - мрачно сказал Басманный. Он собрал осколки чашки и понес их на кухню. Когда он вернулся, в руках Прострела была уже вторая чашка. И он уже начал мять ее в пальцах.

Басманный сказал:

– А ну-ка, отдайте мне чашку.

Прострел чашку вернул, проворчав:

– При чем тут чашка? Я вам завтра достану таких двадцать. Я лечу на Титан и там ей все скажу. Уступите мне свое место.

– Это от меня не зависит.

– А если бы зависело?

– Я бы вас близко к Титану не подпустил.

– Тогда я готов уйти на Титан пешком.

– Это выход, - сказал Басманный. - Я не возражаю.

– Вы смеете шутить!

– Я надеюсь, что ваша Таисия будет счастлива со Степаняном.

– Нет! Я понял, что люблю только ее. Почему вы считаете, что арфист - это не человек? Почему арфист не имеет права полететь на Титан?

– Через год, - сказал Басманный, отхлебывая кофе и разглядывая пятна на шкуре и на обивке кресла. - Арфистов мы будем отправлять через год, когда полеты на Титан станут обычны.

– Безобразие! А если бы я играл на кларнете?

– Кларнетистов мы обслуживаем в первую очередь. Я больше вас не задерживаю.

– А я и не намерен задерживаться, - сказал Прострел. Он поднялся. Он почти высох. - Я понял, что вами руководит стремление к славе. Иначе бы вы уступили мне свою очередь.

– Господи! - удивился Басманный. - При чем тут слава! Нет никакого подвига в том, чтобы телепортироваться на Титан. Даже в специальных отчетах моя фамилия не будет фигурировать. Все уже испытано тысячу раз. До свидания.

– Прощайте, - сказал Прострел, направляясь к двери. - И все-таки я полечу вместо вас.

– Пожалуйста. Летите раньше меня, вместо меня, идите пешком, только оставьте меня в покое. И Таисию тоже.

– Посмотрим, - сказал Прострел, задерживаясь в дверях. - Хотя с вами я, пожалуй, больше не увижусь.

Дверь хлопнула.

Басманный, борясь с ощущением нереальности, огляделся. Нет, Прострел не был кошмаром.

Басманный отхлебнул еще кофе. Кофе совсем остыл. Он подошел к окну. Из подъезда вышла сгорбленная тонкая фигура и бросилась к стоявшему неподалеку флаеру.

Высокий сутулый человек с крепким носом и выразительными глазками вошел в кабинет шефа и робко улыбнулся с порога.

Для своего появления в кабинете шефа Прострел выбрал самое неудачное время. С утра все в институте шло наперекосяк. Связь с Титаном вдруг начала барахлить, из Центра сообщили, что на четырнадцать часов энергию не гарантируют, на второй станции контроля полетел резервный компьютер. Лисичка была в истерике, куда-то пропал Басманный…

– Здравствуйте, - сказал высокий человек. - Я рад с вами познакомиться.

– Да? - удивился шеф. - Как вы сюда проникли? Я сегодня никого не принимаю. И вообще сейчас ухожу на запуск.

– Знаю, - улыбнулся посетитель. - Моя фамилия Прострел. Я арфист. Мне надо на Титан.

– Очень приятно, - сказал шеф. - Но я не понимаю, кто вас пропустил.

– Ваша секретарша, - сообщил Прострел и уселся в кресло.

– Тогда обращайтесь в управление пассажирских перевозок, - сказал шеф, который не выносил нахалов.

– Когда?

– Года через два. Почти наверняка года через два установки пойдут в серию.

– Это меня не устраивает, - так же серьезно сказал Прострел. - Мне надо быть на Титане завтра. Это последний срок.

– Почему?

– Несчастная любовь, - сказал Прострел.

– Ничего не выйдет, - сказал шеф, поднимаясь, потому что замелькавшие на пульте справа от стола огоньки показали, что присутствие шефа в пусковом зале требуется немедленно.

Прострел поднялся вслед за ним.

– Вы тратите свое и мое время, - сказал шеф.

– Ничего подобного. Вот результаты медицинского обследования.

– Это еще зачем? - Шеф попытался отмахнуться от аккуратно сложенной пачки бумаг и перфокарт.

– Чтобы у вас потом не было неприятностей из-за того, что вы отправили на Титан неподходящего человека.

– Вы будете неподходящим, даже если принесете мне справку из Космического Центра.

– Они именно оттуда, - сказал Прострел.

Шеф быстро шел по коридору, автоматически раскланиваясь со встречными. Прострел тоже мотал головой, словно прожил в институте по крайней мере год.

– Это невозможно, - сказал шеф. - Космический Центр не обследует арфистов. Вы не представляете, до чего они загружены.

– Представляю, - сказал Прострел негромко. - Мне пришлось потратить целый день, пока я всего добился.

– Добились?

– А как же иначе?

Шеф на секунду остановился, посмотрел на Прострела из-под седых бровей мрачным взглядом, взял бумажки и бросил взгляд на гриф: «Космический Центр». Затем поспешил к пусковому залу.

– Я понимаю, Артур Артурович, - догнал его арфист, - что все эти документы и рекомендации от академика Пыхова и третьего института Воскобойникова не играют для вас роли…

– У вас и это есть?

– Все есть. Запуск является, так сказать, внутренним делом нашего института. И состояние здоровья теленавта - дело третье…

– Как вы сказали?