Усилитель. Трижды воскресший

Следующим утром Игорь Воронцов отбыл в Москву, а Мирон Анохин, – младший сын хабаровского губернатора, отправился с нами в аэропорт. Мне постоянно казалось, что он немного тушуется из-за своего цивильного вида, так как среди друзей Окинова он был единственным гражданским, хотя и учился в очень престижном вузе – знаменитой «Бауманке». Но что поделаешь – отцу виднее, кого ему из сыновей готовить: я понял так, что Мирону предстоит возглавить одну из семейных компаний в Хабаровске – то ли авиационную, то ли судостроительную, и инженерное образование ему для этого необходимо.

Бурятия. Улан-Удэ.

Мы ещё не вышли из самолёта после приземления в аэропорту Улан-Удэ, а к лайнеру уже подъехало несколько машин. Одна из них забрала друга Степана Окинова – Мирона Анохина, сына хабаровского губернатора. Стоявший у трапа китаец средних лет низко поклонился спускавшемуся по трапу Ван Фэну и произнёс: – Недостойный сын рад видеть своего досточтимого отца. Ван Фэн шагнул навстречу, обнял сына, помахал нам рукой и скрылся внутри чёрной машины неизвестной мне марки. Он правильно рассудил – поскольку мы, все его ученики, улетали из Владимира на каникулы, то и учителю тоже не грех устроить себе каникулярный отпуск и провести пару недель с семьёй, в Китае.

Длинная колонна встречавших нас машин мчалась по заснеженным улицам города. В моей памяти город остался таким, каким я его видел летом, и я с трудом мог ассоциировать заснеженные, ярко освещенные праздничной иллюминацией, площади и парки, с тем, что я видел в августе, в начале увядания.

Дом баронской семьи Плетневых.

– Обедать ещё рано, пойдём в кабинет, – обратился Евгений Васильевич к сыну, выходя из машины, – нет, лучше в столовую.

В столовой Евгений Васильевич широко распахнул дверцы бара и взял пузатую бутылку с шампанским: – Вот, лучшее шампанское, князь Голицын мне на юбилей подарил четыре бутылки. Обрати внимание на дату изготовления – год получения нашим родом наследственного дворянства, сколько лет эти бутылки у него в подвалах пролежали. Одну бутылку мы с мамой выпили, когда ты родился. Ещё две лежат в подвале. Родится у тебя сын, мой внук, ещё одну вскроем. Ну а четвёртую, наверное, тебе оставлю, дай Бог, чтобы и дальше были поводы такие бутылки вскрывать!

Придерживая пробку рукой, барон раскрутил проволоку, наклонил бутылку и аккуратно придерживая пробку, направил пенящийся поток в высокие бокалы.

– Ну, сын. За тебя! За будущее рода! За твою успешную инициацию!

Пригубив шампанское, Евгений Васильевич и Владислав сели на высокие стулья бара и барон продолжил: – Неплохое начало года! Порадовал! Думаю, ты и сам счастлив. И мама, царство ей небесное, гордилась бы тобой. Сто шестнадцать баллов, шестнадцать процентов второго уровня, – серьёзная заявка на третий уровень к тридцати годам: через пару недель добавится сила от императорской семьи, и ты, если к тридцатилетию не перейдёшь на третий уровень, то будешь очень близок, а может и раньше тридцати лет получится. Тренироваться надо постоянно, магическую силу и волю развивать, чтобы прирост был стабильным, и годам к сорока-сорока пяти вполне можешь на четвёртый уровень подняться. Я-то тоже надеюсь его взять, но пока не скоро. Ну, так у меня и инициация – всего два процента второго уровня была. Я был первым в роду, кто на втором уровне инициировался, с солидной прибавкой от поколения к поколению. А у тебя вообще – сразу четырнадцать пунктов прибавилось. Так что, сынок, вполне мы с тобой через десяток лет можем на графские титулы претендовать: не только по размеру состояния и заслугам, но и по магической силе, причём, с запасом. Но в князья не полезем, даже если на зелёный уровень перейдём: тише едешь – дальше будешь. Началась взрослая жизнь, Влад. Юридически тебя теперь можно провозгласить совершеннолетним. И свет, конечно, будет на тебя смотреть по-другому и вести себя ты должен соответствующим образом.

– Понятно, пап. Я до сих пор немного в шоке. А видел, как при измерении чиновник, что запись фиксировал – тот, у которого большая родинка на подбородке, глаза выпучил, когда цифры увидел? Я сам только в этот момент более-менее осознал, что произошло. Хотя до сих пор не верится: среди моих знакомых в лицее не припомню среди баронов такого уровня при инициации.