Усилитель. Трижды воскресший

При мысли о том, как «этот русский» полез в ледяную воду за блесной, которой цена всего с десяток марок, холодные мурашки пробежали по телу Хайнца и он снова подумал про горячий кофе. Но он полез, он же русский, они там вообще любят зимой в ледяной проруби купаться. И на этом история жизни агента Отто закончилась. Когда Николай Гефт впервые за всё время своих рыбалок не прибыл в установленное время к территории части, сопровождающий поехал за ним на берег, и никого не обнаружил. Точнее, рядом с берегом плавал один резиновый сапог. Костёр, который Гефт развёл рядом с местом рыбалки, не только потух к тому времени, но и зола была уже холодной. Выйти с территории между двумя заборами воинских частей он не мог – камеры плотно перекрывали весь участок, прилегающий к дороге. Но для надёжности всё равно округу прочесали, надеясь найти хоть какие-то следы агента. И вот уже четверо суток водолазы по квадратам прочёсывают бухту. А Хайнцу каждые сутки приходится по шесть часов проводить на продуваемом всеми промозглыми ветрами берегу, забросив всю остальную работу. Фриц снова потянулся к термосу, но затормозил себя и решил повременить – термос был небольшим, а до конца смены оставалось ещё немало времени. Дёргать своих сменщиков, отдыхавших сейчас в части, и просить их прислать ещё кофе, не хотелось – это услуга, а за любую услугу нужно будет расплачиваться.

Раздавшийся звонок смартфона его не обрадовал – хороших вестей от своего руководства он не ждал.

– Операция прекращена, возвращайся. Все подробности в офисе, – коротко бросил начальник.

Офис отдела, когда в него вернулся Фриц, прибывал в унынии: русские запустили видео – интервью с Гефтом, где он рассказывал об успешно проведённой операции против «западных разведок». Срочно готовили доклад на самый верх и Фрицу поручили искать признаки того, что Гефта похитили русские и выступает он по принуждению и под наркотиками. Чертыхнувшись, так как ничего в этом не смыслил, Хайнц занялся просмотром видео.

Но самым хреновым было не то, что Гефт сбежал или его похитили русские, а то, что минувшей ночью в Москве, Петербурге, Владимире, других городах, особенно на юге России в её азиатской части, прошли массовые аресты агентов немецкой и британской разведок. Русские вычислили десятки «кротов», годами живших в России и ждавших своего часа. Эти агенты скорее всего засветились, будучи направленными на перепроверку информации, которую Гефт выдавал почти полгода, и вот это было ударом гораздо более сильным, чем возвращение перебежчика к себе на родину. А интервью – это так, чисто репутационные потери, которых, к тому же, можно избежать, обозвав всё постановкой и русской пропагандой.

Бурятия. Улан-Удэ.

Звонок от Артура Гефта был неожиданным: мы с ним созванивались только «по делу», он знал, что я улетаю на отдых в Бурятию и сам я планировал позвонить ему по возвращению. Сказать, что он меня ошарашил – ничего не сказать.

– Слышь, Андрей, тут такое!!! У меня всё в порядке, ну, вообще в порядке. Пока подробности не расскажу и сам ещё толком ничего не знаю, но сегодня к маме приезжала бабушка и с нею генерал с папиной работы. Со мной он тоже разговаривал, и сказал, что на самом деле папа был на задании, в тылу у врагов; это очень сложно, и он никакой не предатель, а настоящий герой. Чтобы ему поверили, его должны были считать предателем. Папа возвращается, и как только вернётся и сделает самые срочные дела на службе, он сразу к нам приедет. Генерал сказал, что папу обязательно наградят, и мы должны им гордиться.

Я поздравил Артура, сказал, что рад за него… Но как-то не очень верилось, что всё настолько быстро и так классно решилось и объявление подполковника Гефта предателем – это только часть операции нашей разведки, чтобы запутать противника.

Лондон. Явочная квартира.

– Что будем докладывать? – ещё до начала совещания этот вопрос витал над длинным столом, где напротив друг друга усаживались сотрудники Ми-5 и Ми-6. Необходимость выступать на Тайном Совете и объяснять, кто виноват в громком провале разведок, вновь объединила конкурентов, которые решили провести встречу на нейтральной территории – в одной из квартир в центре Лондона и выработать общую позицию по оказавшемуся в России Гефте. Перебежчик, давший такие ценные сведения, неизвестно каким образом вновь оказался в России и сейчас «пел соловьём». И если то, как Гефт мог выйти на русских и договориться о возвращении и способ его транспортировки на родину был головной болью немцев – сбежал-то он от них, то правдивость всей информации, что он передал англичанам, оказалась под вопросом.