Усилители смысла

– Можно подумать, ты возьмёшь. Ты зачем нас тогда сюда завёл, потомок Сусанина?

– Я хотя бы помню, что когда-то это делал. А завёл нас, потому здесь тенёк. А по жаре я думаю совсем плохо.

– Аргумент. Ну так что ты предлагаешь?

Второй поднял глаза вверх и начал вспоминать маршруты, помогая себе руками. Потом опустил руки и посмотрел на Пятого:

– У тебя как с переносимостью символизма?

– Чего?

– Ну если ты хочешь сделать пафосную вещь, у тебя это получится?

– Если хорошо подготовиться, то получится. А что?

– Есть идея уйти отсюда так же, как пришли. Через барьер. В цивилизованной части есть такой же выход. И там стоит такой же барьер, только крашенный в другие цвета. И вот за ним есть малоизвестный переулок, который пролегает на равном удалении от всех крупных объектов. И там дальше можно будет проложить маршрут по таким же малозначащим местам.

– Звучит привлекательно. Как к нему пройти?

– Простейшим образом – сейчас прямо и до забора. Потом влево и не сворачивая с дорожки – она нас куда надо и выведет. Можно свернуть несколько пораньше, но что-то мне там сомнительно. А забор, как мы выяснили – вполне подходящее ограждение от посягательств на наше поведение.

– Ну и двинули тогда, чего рассусоливать.

Они спокойно проскочили перекрёсток, когда Пятый понял, что был несколько оптимистичен по поводу леса. Кроме дорожек попадались лысые полосы, на которых изредка торчала только высохшая трава. Дикая часть парка резко теряла своё очарование.

Они быстро упёрлись в широкую калитку и забор из рабицы, за которой невооружённым взглядом проглядывало мощное здание, при одном взгляде Пятого обуяло подзабытое ощущение завзятого троечника перед контрольной.

– Кажется, мы правильно сделали, что через него не попёрлись.

Второй подошёл к калитке и присмотрелся:

– Да мы бы и не смогли бы. Заварено наглухо.

– Зачем?

– А чтобы посторонние не шлялись. Кому надо – зайдёт через главный вход. Ладно, нам налево.

– А если по этой дорожке направо?

– Выйдешь с задней части к кукольному театру. Как у тебя с ролью Буратино?

Пятый буркнул:

– Плохо.

И пошёл в нужном направлении.

Забор всё тянулся и тянулся. Его сплошь оплело какими-то зарослями, сквозь которые ничего толком и не разглядеть. В сочетании с деревьями создавалось ощущение просторного, зелёного – но коридора. А коридоры Пятому не нравились.

Потом заросли неожиданно прервались – к забору вплотную подходила полуразобранная металлическая стенка. В прорехи проглядывало большое техническое железо.

– А это что за ангар под открытым небом?

– Кажется, турбина в разрезе. Горного же инженера в аудитории не подготовишь, ему практиковаться надо. Вот они на практике все механизмы изучали. Там дальше ангар с узкоколейкой стоит. И внутри стоят вагонетки и прочее проходческое оборудование. А рядом бетонный куб для тренировки с отбойным молотком.

Голос у Второго ощутимо потеплел. Пятый посмотрел на него:

– Впервые слышу, как ты что-то здесь хвалишь.

– Да, любил я здесь ходить в детстве. Да и сейчас – испытываю, знаешь ли, слабость к железным дорогам и большой технике.

Пятый окинул взглядом размеры ангара. Метров десять в длину. Действительно, немаленькая техника.

– Самое обидное, что у Техникума был шанс выстоять. Он действительно давал специалистов мирового класса. На таких всегда есть спрос. Да и технологии в горном деле меняются очень неторопливо.

– И что же его подвело?

– Исходный материал и производственная практика. Изначально обучаемые – потомки основателей и первопроходцев, людей изначально отобранных. А после – потомки потомков, в которых исходные качества были закреплены. Но вот с массовым притоком местного населения ситуация, мягко говоря, рухнула. Сначала на с хорошего на обычный уровень, а когда всеобщий кризис докатился и до начального образования – так и на захудалый. А тут ещё и сокращение добычи и крах методики дообучения молодого специалиста на месте. Поневоле заскучаешь.

– Слушай, что ты всё время говоришь – местные, местные. Ты сам, что, не местный?

– Не совсем. Понимаешь, когда город только образовывался, людей сюда сгоняли со всего Союза. Пёстрая толпа всевозможных национальностей – от евреев и немцев до крымских татар. Местные тоже встречались, но очень немного. Ну не проходили они образовательный ценз. Не по причине снобизма – просто в городе занимались очень другими делами, чем в остальной республике. А так я потомок потомков. Правда, из того времени, когда остались только кирпичи и осколки.

– Опоздал родиться?

– Не совсем так, но что-то типа того. Законы начали меняться и не все смогли под них подстроиться. Хотя бы потому, что никто точно не знал, как они выглядят и что за собой принесут. А предсказатели будущего здесь не делали. А может и делали, вот только они безнадёгу показывали, вот их в брак и списали.