Усилители смысла

И люди оторвались от своих обычных дел и поняли, что циклопическая колонна, поддерживающая иллюзии их мира, рушится конструкцией сопоставимого размера. А после распада становится видна ещё одна. Красная такая, с крепким вентилем. Вот только привычные причинно-следственные связи начинают разрушаться. И вот есть забор, а через него уже не перелезть – законы движения вверх уже не существует. И ты падёшь жертвой случайно забрёдшей дикой собаки – ведь для неё действуют другие законы и против которых ты бесполезен. И забор есть, вот только средств для его преодоления уже нет…

Собака настырно дёргала его за штанину. Пятый резко брыкнул ногой – собака с визгом отскочила и обдала его отборным лаем. Пятый попытался принять более вертикальное положение и понял, что застрял.

Всегда есть такое место, куда не ступает нога человека. Не в смысле, что это неизвестные куски пространства, куда можно попасть только случайно. А вот места, куда никто не заходит, потому что вот совсем незачем.

Вот он и был сейчас в таком месте – между концом забора, началом стены и разлапистым стволом дерева. Его неудачно развернуло, и теперь он не мог толком ни повернуться, ни вывернуться – всюду мешали или руки или рюкзак.

Собака продолжала его облаивать. Не то, чтобы он вторгся на её территорию, или она клянчила пропитание – нет. Хотя ей не помешала бы даже худая кормёжка. Просто она собака, а он – посторонний. Его нужно обгавкать, а если представится возможность – ещё и цапнуть.

Закон природы.

Да, закон. Иллюзия, которая разрушена для него, но ещё действует для неё…

Пятый затряс головой, не давая захватить себя по новой. Поднапрягся и под треск ткани стал вырываться из дурацкой ловушки. На пятом рывке рюкзак подался, и он пробежал по инерции несколько шагов, едва не влетев в разросшуюся поросль.

Да, выбираться из мест, где никто не ходит, тоже весьма неудобно. Приходилось выбирать куда поставить ногу в зелёно-колючем ковре. А на третьем шаге он зацепил ботинком тонкую ржавую проволоку, которая запуталась при следующем шаге. И отказывалась сниматься, пока он не нагнулся и не размотал её вручную.

Впрочем, на пятом шаге неизведанные области закончились и он опять выбрался на дорожку. Собачка крутилась у другой стороны дорожки и время от времени настороженно на него погавкивала.

Пятый похлопал по карманам и ощутил приступ бесполезного сожаления. Собаку было бы неплохо чем-нибудь угостить – она-то в его бедах точно не виновата и в жизни ей явно везло меньше. Но у него с собой ни колбасы, ни мяса (по такой-то жаре), ни даже хлеба. Одни консервы да крупа. А их открывать, откладывать, потом морочаться с недоконченной банкой…

Из ниоткуда выскочил Второй и толкнул его, отскочил, ухватил за лямку и поволок за собой, не сбавляя темпа. Собака отскочила на безопасное расстояние. Посмотрела на двух ненормальных двуногих и, привычно поджав хвост, побрела по привычному маршруту в поисках съестного.

Болела передняя лапа, порезанная разбитым стеклом возле мусорных баков.

Бежать задом наперёд было неудобно, поэтому Пятый повернулся. Запоздало мелькнула жалостливая мысль, что всё-таки не стоило рассусоливать и открыть собаке банку тушёнки. От него не сильно убудет, а она ещё неделю на этом комбижире протянет. Что тут жрать-то? Тут же наверняка даже мышей нет, не то что крыс.

Одни тараканы.

Он сбился с шага, чуть не полетев кувырком. Резкий рывок вернул его на ноги.

Нёсся Второй совершенно неэкономичным ритмом, переходя иногда на прискок, когда ему казалось, что не хватало скорости. Из-за этого подстроиться под его ритм было невозможно и Пятый понял, что ещё минута – и он выдохнется.

Аллея становилась всё реже – они то и дело пробегали через солнечные пятна. По бокам опять надвигались задние стены каких-то учреждений – уж в таких-то тонкостях Пятый разбирался.

Если аллея не кончится тупиком, то тогда их вынесет в какой-то боковой проулок.

Аллея неожиданно закончилась и на них с размаху обрушилась жара. Прежде чем ненадолго потерять фокусировку, Пятый заметил неуместную здесь помойку, разложившуюся у более солидной стены.

Стены сжались так, что между ними осталась только дорога. Ну и ещё помойка.

– Бежим, бежим, бежим! – в голосе Второго сквозил животный страх на грани паники, а Пятый почувствовал, что он вот-вот уже всё.

Пятый мельком увидел бетонный забор с небрежно заделанной кроватной сеткой дырой, тут же перешедший в беседку с искусственным покрытием. Деревянная крыша давно облупилась, но чувствовалось, что даже в такую жару в ней неплохо посидеть. А после можно освежиться в бассейне, который есть буквально рядом. Он совсем мелкий, для детей, но…

Второй больно дёрнул его за руку, ускоряя движение. Пятый замотал головой, от чего чуть не запутался в собственных ногах. Слева проплывало какое-то культурное здание. Небольшое, но с чувством изрядного собственного достоинства. Ему и сейчас было что сказать, этому заслуженному зданию.

Здание неожиданно закончилось. На фронтоне в специальных нишах ещё проступали яркими буквами афиши, но Второй прошипел сквозь зубы:

– Вперёд давай!