Ускользающая метафора

– Однако сие выборы самих Томохико Амад, – произнес Командор, словно читая мои мысли. – Как их ни жалко, сие неотвратимо.

– Масахико вернется сюда не скоро? – спросил я Командора.

Тот чуть качнул головой.

– Думаем-с, нет. У них важные разговоры по работам, и переговоры, похоже, сильно затянутся.

Теперь глаза Томохико Амады распахнулись шире. Глубоко впавшие на морщинистом лице, они теперь едва ли не выкатились – словно люди высунулись в окна. Он тяжело и сипло дышал – и хрип его был шершавым при каждом вдохе и выдохе. А взгляд старика был неколебимо устремлен прямо на Командора. Точно – Томохико Амада видел его, и у него на лице выступило несомненное удивление. Он пока что не верил собственным глазам и явно пока не мог осознать, что образ вымышленного персонажа его собственной картины сейчас действительно перед ним.

– Нет, все не суть так, – сказал Командор, прочитав мои мысли. – Это вы, судари наши, видите нас. А Томохико Амады сейчас видят совсем других.

– Он что – видит облик, отличающийся от вашего, который сейчас вижу я?

– Мы же, по сути, идеи. Бывает так, что облики наши легко меняются по желаньям людей, которые нас видят.

– Каким же тогда вас видит Томохико Амада?

– Сие нам неизвестно. Мы, разы уж на тех пошли, – всего лишь зеркала душ человеческих.

– Но когда появились передо мной, вы же специально выбрали этот облик? В смысле – Командора, не так ли?

– Если быть точными, совсем не суть значит, что такие облики выбрали мы сами. В сем сложности причин и следствий. В результатах тех, что мы приняли облики Командоров, были положены начала цепей различных событий. При сем, теми, что мы приняли облики Командоров, будут положены непременные концы. Ежели объяснять согласно понятиям времен миров, в которых живете вы, судари наши, сие выйдут весьма запутанно. Но говоря простыми языками, сие были предопределены заране.

– Если считать, что идея – зеркало души, господин Амада видит то, что хочет увидеть сам?

– Оне видят тех, что им надлежит там видеть, – поправил меня Командор. – Или же, видя сие, может, чувствуют дикие боли. Однако оне сие увидеть должны. Под занавесы жизней.

Я еще раз посмотрел на лицо Томохико Амады – и заметил, что к изумлению у него на лице примешалось глубокое отвращение. И – да, невыносимая боль. Причем не только физическая, вернувшаяся к нему вместе с сознанием. То была скорее глубокая душевная боль его самого.

Командор сказал:

– Оне собрались с последними силами и пришли в сознанья, чтоб увидеть наши облики. Вопреки острым болям. Оне пытаются еще разы вернуться в свои молодости.

Лицо Томохико Амады покраснело совсем. В его сосуды вернулась горячая кровь. Мелко дрожали тонкие потрескавшиеся губы, дыхание то и дело сбивалось – старик начинал задыхаться. Морщинистыми длинными пальцами он отчаянно цеплялся за простыню.

– Ну что, соберитесь с духами, судари наши, и убейте нас. Пока их сознанья связаны воедино, – произнес Командор. – Советуем поторопиться, сии состоянья у них вряд ли продлятся долго.

И Командор легким движением вынул из ножен меч. Его клинок длиной сантиметров двадцать выглядел очень острым. Короткое, но тем не менее смертоносное оружие, способное отнять у человека жизнь.

– Ну что, вот вам мечи, судари наши. Давайте, вонзите их в нас, – сказал Командор. – Воспроизведем здесейчас сцены, что были на той картинке. Давайте быстрей, нечего мешкать.

Я, не в силах решиться, попеременно смотрел то на Командора, то в лицо Томохико Амады. С трудом разобрать я мог одно: Томохико Амада в чем-то очень остро нуждается, а Командор непоколебим в своем решении. И между ними я один колеблюсь, не зная, как быть.

Я слышал, как филин машет крыльями, как звенит среди ночи бубенец.

Все где-то связано между собой.

– Да, все где-то связаны, – сказал Командор, прочитав мои мысли. – И от сих связей вам, судари наши, никуда не деться. Никуда не сбежать. Ну что, соберитесь и убейте нас. Не суть чего чувствовать угрызения совестей. На то воли Томохико Амад. Сделаете вы, судари наши, сие, и Томохико Амады будут спасены. Сделайте здесейчас те, что должны были произойти с ними. Времена пришли – только вы, судари наши, можете напоследки спасти им жизни.

Я встал и направился к креслу, в котором сидел Командор. Взял в руки вынутый им меч. Я был уже не в состоянии судить, что правильно, а что нет. В мире, где отсутствуют пространство и время, не существует даже ощущения вперед-назад, вверх-вниз. И там я ощутил, что как личность перестал быть самим собой. Там я потерял с самим собою связь.

Взяв в руки меч, я понял, что эфес его для меня слишком мал. Меч был миниатюрным, его сделали под руку карлика. Пусть он и остер, зарезать Командора, держа в руке такую короткую рукоять, было почти невозможно. Этот факт меня слегка успокоил.

– Этот меч для меня маловат, я не смогу ничего им сделать, – сказал я Командору.

– Вот как? – воскликнул Командор и еле заметно вздохнул. – Что ж тут поделать? Придется пренебречь еще одними деталями картинок и взять другие средства.

– Другое средство?