Ускользающая тень

— Я тебя раньше не видел, — произносит он, но в голосе не подозрение, а скорее любопытство.

— Я прибыла сюда в прошлый оборот, хозяин. Для меня огромная честь прислуживать Старейшине и почтенным людям, которые прибудут вместе с ним…

Учёный отмахивается, ответ его не интересует. На самом деле он просто хотел продемонстрировать свою власть. Молодые это любят.

— Послал одну рабыню за свежими чернилами и бумагой, а она до сих пор не вернулась, — возмущается учёный. — Из-за неё не могу продолжать чрезвычайно важную работу…

— Мне очень стыдно за мою никчёмную сестру, — отвечаю я. — Немедленно разберусь, в чём дело. Это совершенно недопустимо…

— Да, разберись, сделай милость! — рявкает тот и уходит, не дожидаясь, пока я изображу жест Подтверждения Покорности.

Направляюсь в другую сторону. Сердцебиение постепенно успокаивается. Разумеется, никакими чернилами я заниматься не собираюсь. Учёный просто слишком нетерпелив. Даже самая плохая рабыня скорее руку себе отрежет, чем будет нарочно мешкать. Не сомневаюсь, что она уже стоит под дверью и ждёт, пока хозяин вернётся.

Но главное, я справилась. Я, конечно, надеялась, что смогу, но всё же сомневалась до последнего. Вдруг я забыла какой-нибудь ритуальный жест? Или разучилась говорить на нужном диалекте? А что, если правила изменились? Всё-таки, с тех пор как я снова стала свободной, прошло двадцать восемь лет.

Рабыню изобразить нетрудно, если когда-то ты ею была.

С новой уверенностью начинаю изучать обстановку. Прокручиваю в голове имена различных учёных и высокопоставленных лиц, услышанные от охранников. Если кто-нибудь остановит, совру, что исполняю поручение одного из них. К тому же всегда можно сделать вид, что заблудилась. Мол, я здесь в первый раз. Но я давно уже поняла, что лучший способ избежать ненужных вопросов — сделать вид, будто занята чем-то серьёзным. Притворяясь очень услужливой рабыней, торопливо шагаю вперёд, осматриваясь вокруг. Так вот он какой, форт за пределами тюрьмы.

Фаракца не образец роскоши, особенно по гуртским масштабам. В конце концов, это форт. Обстановка простая, грубая, никакого украшательства. Мне приходилось служить в местах, поражавших богатыми излишествами, — например, высоких башнях, выполненных в форме огромных капель, одна над другой, и переливающихся огнями. Внутри всё было из мрамора. Около ванн с горячей водой гордо сияли золотые кувшины. В библиотеках книги занимали многие ярусы. Помню, как бывала на музыкальных вечерах, где исполняли произведения столь прекрасные, что мурашки по коже бежали. Да, одно у гурта не отнимешь — у них удивительно развито чувство прекрасного. Однако у этих людей на каждый плюс найдётся свой минус. В чём-то они высокоразвитые, зато в другом — хуже дикарей. Одновременно и подавляют, и превозносят своих женщин. Сочиняют стихи и песни поразительной красоты, но при этом более жестоких и бесчувственных людей мне встречать не приходилось.

Обстановка форта строго функциональна, впрочем, некоторые части чуть более элегантны. В них размещаются покои учёных — кабинеты, спальни и небольшие библиотеки. Тут и там виднеются декоративные панели, изящные карнизы, резные косяки. В фигурные каменные скобы вставлены светящиеся камни. Сами скобы держат каменные изваяния Старейшин.

Всё чаще встречаю в коридорах людей — учёных, охранников, рабынь. Последних опасаюсь больше всех. Наткнуться на женщину, которой принадлежало моё платье, — это ещё полбеды. Гораздо хуже повстречаться с зазэ, старшей рабыней. Как новенькая, я должна была первым делом предстать перед ней, чтобы мне дали задание, а не шататься по коридорам. Если зазэ меня остановит, начнутся всякие неприятные вопросы.

Лучше всего держаться от рабынь подальше. На их половину даже заглядывать не буду. Пусть думают, что я личная прислужница кого-нибудь из вновь прибывших сановников. Или даже любовница. В обществе, где интимные отношения с женщинами строго регламентированы и ограничены, эскаранские рабыни ценятся на вес золота. Про них в законах ни слова не сказано. Можно вытворять всё, что в голову придёт.

Прикидываю, каким путём мы все двинемся, когда выйдем из кабинета надзирателя. Главное, чтобы никто не заметил нас четверых. Задачка не из лёгких. Нужно выбрать путь поближе и покороче. Они-то ни за кого себя выдать не смогут.

Открывать двери и заглядывать в комнаты рискованно — рабыни в господские покои без разрешения не заходят. Вот и приходится наблюдать со стороны, держаться малолюдных мест, при этом избегая помещений, где рабыне делать нечего. Коридоры здесь очень разные — одни узкие и извилистые, другие широкие и прямые. Прихожу к выводу, что нынешний форт является своеобразной пристройкой к прежнему зданию. Старые коридоры такие же, как в тюрьме, тёмные и тесные — как раз то, что надо. Новые в основном располагаются на территории учёных. Они не слишком многолюдны. Охранять здесь особо нечего, а учёные чаще всего поглощены работой, а не бродят просто так.