Ускользающие тени

– Потому что наш дом хранит множество воспоминаний, – просто ответила пожилая женщина. – Причем вряд ли все они добрые.

– Кто такой принц Конти?

– Этот титул получил один из сыновей короля. Как вы понимаете, не самый старший.

– Значит, Сара продолжала вращаться в высших кругах…

– Сара? – удивленно повторила экономка.

– Одна из призраков.

– Так вы видели их, – заключила Амелия и, кивнув, ушла.

В четверть двенадцатого в дверь номера ввалился Алексей с выражением на лице, которое могло означать только одно: он только что удостоился бурного приема и уже заслужил прозвище «ужасного ребенка».

– Не думаю, чтобы их огорчило мое отсутствие, – с сожалением заметила Сидония, улыбаясь ему.

– Нет, огорчило, особенно мужчин. Я понравился им только потому, что я русский. Каждый считал меня бедным истощенным юношей. Здесь все считают романтичными людей из страны, в которой бывал мало кто из французов. Кстати, одна богатая американка уже предложила взять меня на содержание.

– Игрушечным мальчиком?

– Это точно, – усмехнулся Алексей. – Она пригласила меня пообедать у Шамбора.

– Вы действительно невозможны!

– Прямо-таки чудо природы. Дражайшая Сидония, я принес шампанское – его передал вам Пьер.

С этими словами скрипач открыл сумку, в которой оказалось несколько бутылок.

– Не знаю, стоит ли мне пить…

Он сокрушенно поднял глаза:

– Я даже не спросил, как вы себя чувствуете. Эгоист!

– Отлично, шов уже наложили, анестезия проходит, и рана начинает побаливать. А в остальном у меня прекрасное настроение.

Одним движением Алексей сбросил пальто и опустился на постель рядом с ней, схватив Сидонию в объятия так нежно, что ей вдруг захотелось заплакать.

– Простите меня, я думаю только о себе. Но с этого момента я становлюсь вашей сиделкой. Повелевайте!

– Тогда, налейте нам шампанского. Болеть так болеть! – Сидония вдруг смутилась. – Алексей, я должна сказать вам кое-что…

– И что же именно?

– У меня есть знакомый, я… очень дружна с ним. Сейчас он находится в Канаде, работает по исследовательскому проекту.

Русский повернулся к ней, прекратив откупоривать бутылку:

– Я не мог предположить, что такая красавица, как вы, не пользуется успехом. Так что этого следовало ожидать. Вы собираетесь замуж за этого человека?

– Не знаю. Он не спрашивал меня.

– Тогда он просто дурень. Я стал бы вашим мужем, не колеблясь ни минуты.

– Я не уверена, что опять хочу выйти замуж. Найджел надолго отбил у меня охоту к семейной жизни.

– Неудивительно. А теперь перестаньте говорить и послушайте меня, Сидония. Я останусь здесь на всю ночь, буду спать на полу, если вы настаиваете, но не оставлю вас одну. И, если я выражаюсь правильно, не буду форсировать события.

– Да.

– Тогда мне можно остаться?

– Да.

Подняв бокалы, они приготовились встретить Новый год.

Так громко подготовленное прибытие герцога Лозана произвело скорее обратный эффект. Сара увидела маленького, стройного, подвижного молодого мужчину, который вошел в зал и поклонился принцу, и тут же решила, что больше всего в этом человеке привлекает взгляд костюм из необыкновенно дорогой парчи.

«И этот человек поклялся соблазнить меня!» – думала она, холодно улыбаясь при виде того, как принц и герцог направляются к ней.

Принц Конти учтиво кивнул в ответ на реверанс Сары:

– Миледи, смею вам представить моего Лозана – совершенно необузданного, оригинального и очень приятного человека. Он познакомит вас с Парижем лучше, чем кто-либо другой. Позвольте передать вам его восхищение. Я полностью уверен в его желании завоевать вашу благосклонность.

К ее немалому удивлению, Лозан поклонился так, как будто ему наскучило это витиеватое представление, и Сара в ответ опустилась в одном из своих неподражаемых реверансов, процедив сквозь зубы: «Как поживаете?»

– Спасибо, недурно, – ответил он, утирая верхнюю губу кружевным платком, и отошел туда, где сидела в кресле элегантная блудница-аристократка, пожирая герцога блестящими голубыми, глазами. Даже сказав это в полный голос, Лозан не смог бы лучше выразить свое безразличие к Саре. Но дальнейшее было еще хуже: блудница, очевидно, любительница громко шептаться при всех, приблизила губы к уху Лозана и что-то забормотала. Он беспечно пожал плечами.

– Она недурна, – громко и отчетливо произнес он, – но, клянусь жизнью, я не вижу в ней ни единой черты, способной заставить мужчину хотя бы повернуть голову. Если бы она отлично говорила по-французски и прибыла из Лиможа, никто не посмотрел бы в ее сторону.

Послышался сдержанный взрыв смеха, и Сара пожелала, чтобы пол под ней провалился, поглотив ее.

– Кто эта женщина? – спросила она у Карлайла, который, как всегда, находился поблизости.

– Мадам де Камбиз, любовница Лозана. По-видимому, она спятила от любви к нему, но ему уже глубоко наскучила.

– Почему? – раздраженно спросила Сара. – Она выглядит весьма пылкой подругой.

– В том-то все и дело. Она пала в его руки без борьбы, а герцогу нравится роль завоевателя.

– Неужели?

– Какому мужчине она не нравится? Даже я способен преследовать даму, пока не буду падать от утомления, даже если не получу ни единой улыбки от моей возлюбленной.