Ускользающие тени

– Все эти роскошества оказывают вредное воздействие, – заметила Сидония. – Не знаю, как после всего этого я буду привыкать к обычной жизни. Моя квартира – просто конура в сравнении с этим великолепием.

– Что же говорить о моей? – напомнил Алексей. – Вы ведь уже видели московскую жизнь.

Несмотря на шутливое настроение, оба молчали, пока автомобиль мчался по длинной аллее.

Ночью шел снег, и теперь повсюду, куда только достигал глаз, блистали россыпи белых алмазов. Огромные деревья, под которыми в свое время проезжали кавалькады французских дворян прошлого, сейчас стояли молчаливо и гордо, как великаны, пережившие дни возвышений и Падений, с достоинством несущие свои снеговые короны.

Под кедрами, увитыми белоснежным кружевом, лежали ровные лужайки, а сам дом выглядел как сказочный замок из взбитых сливок, прекрасный и удивительный, жемчужина, видная меж створок морской раковины.

– Какая прелесть! – выдохнула Сидония.

– Никогда не видел ничего подобного, – ответил Алексей, и она поняла его слова буквально, ибо ни одно из подобных по красоте мест России не осталось в частных владениях.

Владелицей дома оказалась женщина – элегантная умная особа неопределенных лет и с утонченными манерами.

– Шанталь де Шенериль, – представилась она, протягивая длинную гибкую руку со странно короткими, покрытыми красным лаком ногтями и унизанными дорогими перстнями пальцами. – Я пригласила сюда вас двоих из чистейшего эгоизма, – продолжала она приятно грассируя. – Дело в том, что я пианистка-любительница и обожаю музыкантов.

Алексей поцеловал протянутую руку:

– А я обожаю вас – за приглашение провести время в таком чудесном доме.

Шанталь промурлыкала «charmant!» весьма благосклонно.

«Он прирожденный игрушечный мальчик», – безжалостно решила Сидония и тут же, вспомнив о своих недавних мыслях, устыдилась.

– Я покажу вам ваши комнаты, – сказала хозяйка. – Надеюсь, они понравятся вам. Кстати, я взяла на себя смелость приготовить музыкальную гостиную для ваших упражнений – мне показалось, так вам будет удобно.

– Вот это здорово! – с энтузиазмом воскликнул Алексей.

– У вас есть клавикорды, мадам? – с любопытством спросила Сидония.

– Разумеется. Думаю, они находятся здесь, в шато, по крайней мере, двести лет. Недавно их пришлось реставрировать, чтобы сохранить в порядке.

– Клавикорды работы Бланше?

– Нет, английского мастера Блассера.

– Боже милостивый, прямо как мой! Я имею в виду, как мой домашний инструмент. Он был изготовлен в Лондоне в 1745 году.

Шанталь воодушевленно улыбнулась:

– Мои – тоже из Лондона, изготовлены в 1753 году. Сейчас я помогу вам устроиться и докажу инструмент.

Внезапно Сидонию охватило предчувствие того, что судьба задалась целью ставить на ее пути ошеломляющие события, и она уже почти знала, что ответит мадам де Шенериль на ее вопрос: «Ваша семья всегда жила здесь?»

– Нет, совсем нет. Этот дом был построен в пятнадцатом веке для одного из приближенных короля, в семнадцатом был подарен маркизой и герцогиней Этуаль, известной под именем мадам де Помпадур, герцогу де Гонто. Он считался фаворитом маркизы, хотя я и не могу поверить, что они были любовниками – маркиза отличалась холодностью в сексуальном отношении.

– Этого я не знала.

– Действительно, странно слышать такое о первой фаворитке Людовика XV. Герцог де Гонто в свою очередь подарил особняк своему сыну Арману, герцогу де Лозану.

– Де Лозан, де Лозан… – повторила Сидония. – Откуда мне известно это имя?

– Вероятно, вы читали о нем. Он был великим сластолюбцем, ходили слухи, что он практиковал колдовство и гипноз и, Богу ведомо, что еще, дабы совершать свои победы. – Шанталь улыбнулась, и ее прелестное, покрытое мелкими морщинами лицо приобрело чудесное живое и насмешливое выражение. – Каков мужчина, да? Похоже, спальни в этом доме могли бы поведать немало любопытных историй.

С этими словами она распахнула дверь просторной комнаты, где в массивном камине полыхали поленья, отбрасывая свет и тени на темно-розовую обивку стен и отделку огромной кровати с пологом напротив высоких окон.

– Здесь уютно и забавно, как только можно было обустроить дом пятнадцатого века, – почти беспечно заметила Шанталь. – Рядом, в бывшей гардеробной, – ванная комната. А вы, юноша, будете жить напротив – в спальне принца Конти.

– Да, видимо, ночи в ней останутся незабываемыми, – усмехнулся Алексей.

Шанталь загадочно улыбнулась:

– Видимо, да. А теперь приведите себя в порядок и спускайтесь в салон. Горничная распакует ваш багаж. Мы что-нибудь выпьем и осмотрим остальной дом.

Расположенный совсем недалеко от Парижа, особняк казался сном, ибо производил совершенно сказочное впечатление. Внизу, в подвалах, еще сохранились мозаичные полы, прикрытые прозрачным, но прочным материалом.

– Здесь некогда была римская вилла? – с трепетом спросила Сидония.

– Да, неподалеку обнаружили руины храма примерно того же периода.

– Значит, люди живут здесь с незапамятных времен?

– Не так давно, но все же значительное время.

– Здесь есть призраки? – спросила Сидония, пока они спускались по лестнице.