Ускользающие тени

– Я не нашла ее. Должно быть, она убежала и спряталась.

– Она осмелилась появиться здесь?

– Нет, – солгала Сара.

Герцог посмотрел на нее прищуренными глазами

– Вы не увлекаетесь этим, миледи?

– Чем?

– Поисками истинного знания.

– Боюсь, я вас не понимаю.

– Значит, нет?

Теперь он глядел на нее с иронической усмешкой, так, что его изогнутые брови еще сильнее приподнялись у висков.

– Нет, нет, – поспешно произнесла Сара. – И все же о чем вы говорите?

– Вы слышали о клубе «Адское пламя»?

– Конечно, – ответила Сара. – Конечно, слышала.

Да и кто не слышал о нем? Основанный сэром Фрэнсисом Дашвудом, министром финансов во времена графа Бьюта, клуб вскоре стал знаменитым, поскольку унаследовал самые отвратительные из традиций клуба «Могок». В мрачных склепах Медменхэмского аббатства и пещерах Хай-Уайкомб повесы, щеголи и политические деятели совершали некое поклонение дьяволу, заменяя Христа Сатаной, а Деву Марию – Венерой. Но это было еще не все. Сара слышала ужасные рассказы о церемониях вступления в члены клуба, которые пародировали религиозное поклонение о черных мессах, в которых участвовали обнаженные женщины, об оргиях в Римском зале, куда бывали приглашены лондонские потаскухи. Говорили, что венерические болезни настолько распространены среди членов клуба, что они обращались друг к другу по прозвищам вроде Сеньор Гонорея или Месье Венерина Печать.

– Вам никогда не доводилось побывать там, Арман?

– Нет, не доводилось. Но несколько лет назад один из членов клуба приезжал повидаться со мной – некий Джон Уилкс.

– А, этот!

– Вам он не нравится?

– В газете «Норт Британ» он публикует ужасные вещи, жестоко оскорбляя короля.

– Короля? – повторил Лозан, приподняв брови. – И вы так преданы королю, что вас это тревожит?

Сара почувствовала неловкость и покраснела.

– Я считаю, что незаслуженные оскорбления непростительны.

– С этим я мог бы согласиться, – примирительно заметил герцог. – Но давайте вместо этого поговорим о колдовстве и алхимии, искусстве превращать свинец в золото.

– Как я понимаю, вы уверены, что я занимаюсь чем-либо подобным, – раздраженно произнесла Сара. – Но на самом деле это не так. Интересно, что заставляет вас так думать?

– У вас есть знакомая женщина. Я видел, как в канун Нового года она играла на клавикордах вместо графа Келли, и только что видел ее вновь.

– Значит, это не игра моего воображения, – еле слышно пробормотала Сара.

– Отнюдь.

Она повернулась к Лозану, ибо, несмотря на этот неприятный разговор, он нравился ей.

– Если вы тоже видели ее, скажите, кто она такая?

– Вероятно, призрак, или еще более сверхъестественное существо.

– Что вы хотите этим сказать?

– Возможно, она приходит совсем из другого века. Может быть, она даже еще не родилась, но каким-то образом ухитряется проникать в прошлое.

– Но это невозможно!

– Отчего же? Наоборот, возможно. Разве у вас никогда не было видений, которые исчезали как сон, но потом становились явью?

– Не совсем так…

– Конечно, это бывает по-разному, и это только пример выхода из ритма своего времени.

– Я верю в предчувствия, но вашим словам я никак не могу поверить.

– А! – воскликнул Арман и прищелкнул пальцами.

– Но если она так удивительна, если она – существо из другого века, почему вы смеялись, увидев ее?

– Я смеялся не над ней, а от собственного изумления. Я ошибочно полагал, что это оборотная сторона вашей натуры, ваша скрытая сущность. Похоже, между нами может, быть нечто большее, нежели простая привязанность.

– Ни слова больше, месье. Если вы окажетесь колдуном, я возненавижу вас.

– Нет, вот тут вы ошибаетесь, моя дорогая. Вы никогда, никогда не сможете возненавидеть меня – до тех пор, пока не кончится ваша земная жизнь.

– Я могу попытаться, – возразила Сара, повернулась на каблуках и пошла прочь.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Впоследствии, когда спустя целые года она пыталась найти объяснения случившемуся, Сидония думала, что ее визит в Шато-де-Сидрс был одним из поворотных моментов ее жизни. Ибо именно здесь, по ее мнению, она наконец-то научилась играть на клавикордах и именно за эти несколько дней постигла искусство самообмана. Но все же ей так и не удалось рассудить, чего было больше в этом кратком визите – хорошего или дурного. Как полагала Сидония, она бы пожертвовала почти всем, в том числе и здравым рассудком, чтобы улучшить свое музыкальное мастерство таким внезапным и сверхъестественным образом, как это сделала тогда.

Пробудившись от сна, она все еще слышала звуки – фразы, сыгранные графом Келли, эхом отдавались в ее голове. Не в силах спать, но и не в состоянии идти к клавикордам и боясь потревожить остальной дом, Сидония потеплее оделась и вышла в парк. Пробираясь по снегу, еще не будучи уверенной в том, что случилось с ней сегодня ночью – был ли это сон или другой род реальности, она чувствовала, что ей не удастся ускользнуть от предначертания судьбы. Она еще пребывала в нерешительности и смятении, когда чистый звук скрипки разорвал молчание пронзительно-холодного утра. Прислушавшись к тому, откуда доносился звук, Сидония направилась к группе хозяйственных построек позади шато.