Ускользающие тени

И действительно, когда начались танцы, король в знак уважения сначала повел одну из пожилых дам, почетную гостью, а уже на следующий танец пригласил Сару. На балу в тот вечер было немного гостей, но всем им довелось весь вечер наблюдать, как король склоняет голову к Саре и шепчет ей что-то – комплименты, судя по тому, как улыбалась и скромно опускала ресницы девушка. Около десяти часов его величество вместе со своей дамой покинул танцевальный зал и направился в комнату, где подавали чай, негус и другие напитки.

– Вы видите? – шепнул Фокс своей жене, нетерпеливо приплясывая на месте.

– Они всего лишь отправились освежиться.

– Да, но наедине, дорогая. Впервые за все время они остались наедине.

Фокс был прав – в комнате никого не оказалось, если не считать двух служанок, подающих чашки и бокалы.

– Позвольте поухаживать за вами, леди Сара, – попросил король, когда они сели рядом. Его глаза возбужденно блестели – несомненно, юношу радовала новизна ситуации.

– Не стоит утруждать себя, ваше величество…

– Ничто другое не доставит мне больше удовольствия, – настаивал король. – Не хотите ли чаю?

– Если позволите, лучше негуса. Ночь выдалась прохладной, а этот напиток хорошо согревает.

– Тогда и я присоединюсь к вам, – заявил король, быстро отводя глаза – ему не хотелось признаваться Саре в том, что мать до сих пор запрещает ему пить. – Я возьму два бокала.

Он поднялся, и Сара последовала его примеру – верхом невежливости было бы сидеть в присутствии стоящего монарха.

– Прошу вас, леди Сара, давайте будем друзьями и оставим эти церемонии! Пожалуйста, садитесь поудобнее, – попросил король, с нежностью глядя на девушку.

Он прошел через комнату за двумя бокалами негуса – горячего подслащенного пунша с пряностями, весьма приятного на вкус напитка. Сара смотрела ему вслед, пытаясь осознать тот факт, что сам король Англии отправился за негусом, оставив ее сидеть, подобно своей возлюбленной, позволяющей ухаживать за собой.

– Прошу вас, – сказал он, с поклоном подавая ей бокал. – А теперь давайте побеседуем.

– О чем вы хотели бы побеседовать, ваше величество?

– О вас, – прямо заявил король, закидывая одну на другую обтянутые шелковыми панталонами ноги.

– Обо мне?

– Да, о вас. Прежде всего, позвольте мне сказать: я очень рад, что вы не стали избавляться от своего ирландского выговора. В нашу первую встречу я говорил, что он усиливает ваше очарование, и это действительно так. Поэтому напомните, откуда у вас взялся этот выговор. Вы отправились жить в Ирландию в раннем детстве, верно?

– Да, ваше величество. Моя мать умерла, едва я вышла из младенческого возраста, и меня вместе с двумя сестрами, старшей и младшей, отослали на воспитание к Эмили, еще одной из наших сестер, супруге графа Килдера.

– Понятно, – кивнул король, но Сара знала, что он не может сосредоточиться на ее словах, любуясь ее локонами, ртом, глазами более темного оттенка, чем у него самого.

– Это была счастливая пора – бурная и веселая. Как вы знаете, дублинское общество вполне, что называется, bonton.

Король улыбнулся:

– Должно быть, у вашей сестры доброе сердце, если она решила окружить себя множеством детей.

– К счастью, и Картон, поместный дом графа, и Килдер-Хаус в столице достаточно вместительны, чтобы мы не путались у всех под ногами. Но больше всего нам помогло то, что граф всегда оказывал нам поддержку. Моя сестра обожает его за это. Она считает его лучшим и добрейшим из мужей.

Георг отпил глоток негуса.

– И кто же глава этого счастливого семейства? Кто правит там – леди Эмили или лорд Килдер?

Удивляясь, почему король задает столь странный вопрос, Сара опустила ресницы.

– Моя сестра – неглупая женщина, ваше величество. Поэтому в доме правит лорд Килдер.

– И вы одобряете это?

– Я считаю, что женщины, которые пытаются властвовать над мужем открыто, попросту несносны.

Король печально кивнул:

– Вы правы.

Допив негус, Сара набралась смелости и произнесла:

– Я слышала, ваше величество, что вы до сих пор находитесь под материнским каблуком.

Привлекательное лицо Георга покрыла бледность, его черты исказились выражением подлинного недоумения.

– Люди и в самом деле так считают?

– Да, ваше величество.

– Но кому еще руководить детьми, как не их родителям?

Ответ вылетел у Сары прежде, чем она успела задуматься:

– Только не в том случае, когда ребенок – король Англии, а мать – немецкая принцесса.

Он вскочил, отвернувшись, и девушка поняла, что зашла слишком далеко, что под влиянием негуса она совершила глупость, повторив выразительные и резкие слова мистера Фокса, которые никогда не звучали за пределами Холленд-Хауса.

– Надеюсь, я не оскорбила вас, ваше величество, но вы просили, чтобы мы были друзьями и говорили откровенно, как положено друзьям. Прощу меня простить, если в своем желании доставить вам удовольствие я невольно огорчила вас, – с искренним сожалением произнесла Сара.

Король живо повернулся, взглянул на нее с высоты своего роста и взял за руки: