Ускользающие тени

– Отлично. Это один из лучших отелей в городе. «Космос» слишком велик, его строили к Олимпийским играм. А в «Украине» слишком мрачно и неистребима сталинская атмосфера, зато этот отель может принять пять тысяч гостей. Однажды я потерял там целый камерный оркестр и не мог его найти весь день!

Не зная, всерьез он говорит или шутит, Сидония изумленно подняла глаза.

– А «Интурист» – отличный отель. Слишком современный, угловатый, но хороший. Сейчас здесь остановилась группа членов английского парламента, любителей собирать скандальные факты. Это их излюбленное место. – Василий почему-то вздохнул.

Решив, что ее собеседник удивительно мил, Сидония сочувственно кивнула.

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Но давайте поговорим о концертах: сколько их вы планируете устроить? У Рода не было точных сведений.

– Несколько, сначала упомяну про концерты в Москве. Вы будете выступать в самом Кремле, в одном из самых величественных залов дворца. Концерт предназначен главным образом для «очень важных персон» – правительственных служащих и так далее. Затем вам предстоит играть в Концертном зале имени Чайковского, здесь, на улице Горького, а потом – в Большом зале консерватории. На этом концерте будут присутствовать обычные слушатели, студенты и туристы.

– Они знают обо мне? Может быть, они ждут Джереми Никласа?

– Нет, что вы, афиши уже давно заменили, – улыбнулся Василий, обнажая золотые коронки и осушая еще один бокал водки. – Кроме того, Сидония – вы позволите называть вас так? – Вы гораздо красивее Никласа, а русские зрители очень это ценят.

– Я беспокоюсь насчет программы – она состоит главным образом из пьес георгианских времен. Как вы думаете, подойдет ли она в этом случае?

Василий склонился к ней, игриво грозя пальцем:

– Понятно, значит, вы не знакомы с русской историей! Екатерина Великая правила Россией почти одновременно с вашим Георгом III. Вам придется играть на ее клавикордах, которые были отреставрированы и хранились в Оружейной палате. Для этого случая как нельзя лучше подойдет музыка георгианской эпохи.

Но Сидония почти не слушала его: при упоминании имени короля она испытала странные ощущения. Когда после летней вечеринки Род клялся, что видел призрак, Сидония часто размышляла, неужели это была Сара Леннокс, неужели звуки песни скрипача-цыгана привлекли к ней в дом девушку, жившую в Холленд-Хаусе двести лет назад? Сама Сидония, слишком поглощенная игрой, ничего не видела, но Финнан рассказывал впоследствии, что несколько мгновений он видел, по его описанию, «грустную леди», стоящую на пороге и слушающую клавикорды с изумленным выражением лица. Теперь все было в прошлом. Сидония находилась в древней стране, многое в которой оставалось тайной для Запада, а Финнан вскоре должен был отправиться на другой конец света, в не так давно открытую страну, исследовать причины не так давно открытой болезни.

Сидония не смогла сдержать вздох, и Василий проницательно взглянул на нее:

– Вам грустно? Вероятно, вам пришлось расстаться с мужем?

Она покачала головой:

– Нет, всего лишь с другом. Я одинока, хотя некогда была замужем.

– Как бывает каждый, – философски заметил Василий.

– Да, – кивнула Сидония и взглянула в сторону двери, расположенной справа от стойки бара, с любопытством изучая группу только что вошедших людей.

Она не могла поверить собственным глазам, и тем не менее только что в бар вошел ее бывший муж. Найджел Белтрам не только оказался в Москве одновременно с ней, но и остановился в том же самом отеле!

– Боже милостивый! – ошеломленно выдохнула Сидония.

– Что случилось? – обеспокоснно спросил Василий.

Внезапно ей показалось слишком затруднительным и скучным объяснять ситуацию, особенно из-за этого невероятного совпадения.

– Я только что видела своего знакомого из Англии. Как говорится, мир тесен.

– Это английские парламентарии, – мрачно сообщил ей Василий. – Не хотите ли присоединиться к ним?

– Нет, благодарю вас. Лучше давайте продолжим. Все равно он увидит нас через пару минут, и спрятаться здесь негде.

– Вам неприятен этот человек?

– Нет, я бы так не сказала. Просто с ним придется быть любезной. Вероятно, он сам подойдет. Вы не возражаете?

В широкой улыбке блеснули зубы Василия:

– Вскоре мы пойдем обедать, так что терпеть его присутствие придется недолго. Русский медведь объяснит английскому бульдогу, что у великой музыкантши и ее московского агента серьезный разговор, и бульдогу придется уйти.

Сидония подавила смешок. Найджел, у которого недавно появился очередной подбородок, действительно напоминал бульдога, причем положение не спасали даже его величественные, немного старомодные манеры. Она отметила, что Василий вызвал у нее улыбку простым, но остроумным оборотом, однако лишенным всякой нелюбезности.

– Благодарю вас, мистер Медведь, – произнесла она.

– Рад служить, мадам. Итак, какой обед вас устроит? В этом отеле три ресторана, один расположен прямо над нами и называется «Золотым залом», там подают традиционные блюда…

– Это звучит заманчиво, – отозвалась Сидония. – Я бы не отказалась.