Ускользающие тени

И юная парочка немедленно отошла подальше от непрошеных слушателей, оставив Генри Фокса только смотреть им вслед, гадая, известно ли Георгу о Ньюбаттле и как он воспринял этот слух.

Но за высоким лбом короля, в голове, полной замыслов, странностей и причуд, скрывалась детская уверенность в том, что объект его чувств следует покорить и завоевать. Он был страшно уязвлен при виде тайного свидания своего соперника с Сарой Леннокс, и, тем не менее, воспылал желанием добиться ее внимания. Принцесса Августа и граф Бьют еще не знали, что их план оказал обратное действие. Его величество собирался сделать предложение Саре.

— Скажите, ваша подруга леди Сьюзен уже уехала в Сомерсетшир? — спросил он, отводя Сару к нише огромного окна.

— Да, ваше величество. Две недели назад.

— И перед отъездом она говорила с вами?

«Начинается, — с раздражением подумала Сара. — Он опять вспоминает об этом дурацком разговоре с Сьюзен — нет, больше я этого не вынесу! Какого дьявола он не может сказать прямо то, о чем думает?» Но вслух она переспросила:

— Говорила, ваше величество?..

— Я хотел узнать, передала ли ваша подруга разговор о вас?

— Да, ваше величество, — ответила Сара, уставившись в пол.

— Полностью?

— Да.

— И вы согласны? Скажите скорее, от этого зависит мое счастье!

Она подняла глаза, испытав минутную брезгливость от того, что человек, к которому она еще недавно чувствовала такую привязанность, недостаточно смел, чтобы говорить открыто, как другие мужчины.

— Мне нечего вам сказать, — бесстрастно ответила Сара.

Георг отпрянул, побледнев от столь внезапно нанесенного удара.

— «От „ничего“ бывает нечего сказать», — процитировал он «Короля Лира», ощутив всю горечь измены. — Приятного вечера, мадам. — И отошел прочь — не только от Сары, но и из комнаты.

— Боже милостивый! — простонал Фокс, внимательно наблюдающий за всей сценой. — Это конец! Она уедет завтра же, я способен ударить эту негодяйку, если она немедленно не уберется с глаз моих долой!

— Но через два дня будет день ее рождения, — возразила Кэролайн.

— Меня это не волнует! Ваша сестра пренебрегла нашим гостеприимством!

С этими словами мистер Фокс вышел в буфетную и выпил большой бокал ликера.

Его жена не осмелилась возразить — в целом она была согласна с Фоксом. Но на следующее утро, несмотря на всю глупость и безрассудность Сары, Кэролайн испытывала к ней только жалость, пока помогала укладывать ее вещи, предназначенные для отправки в Гудвуд, в Сассексе, — особенно потому, что всего за час до отъезда пришло письмо. Леди Сьюзен сообщала о своем неожиданном возвращении в Холленд-Хаус вместе со своими родителями, лордом и леди Илчестер, братом Фокса и его женой.

— Я буду скучать, — прошептала Сара, пока Кэролайн усаживала ее в карету.

— Глупости. В доме Чарльза всегда весело. Во всяком случае, я уверена, что воспоминаний тебе хватит до конца сезона, — холодно добавила Кэролайн.

— Ты очень сердишься на меня?

— Ужасно. Поезжай и веди там себя прилично. Ты же знала, как неразумно было злить мистера Фокса.

Сара вздохнула:

— Скоро ли мы с тобой увидимся снова, дорогая Кэро?

— Скоро, это уж точно. Передавай привет нашему брату.

— Обязательно!

Карета неторопливо покатилась по аллее вязов и вскоре скрылась из виду. Спустя час Кэролайн, занятая подготовкой комнат к визиту своего деверя, услышала стук колес и вышла к лестнице, ведущей к главному входу в Холленд-Хаус. Оказалось, что к дому подъехала небольшая повозка — не экипаж для пассажиров, а повозка, в которой можно было перевозить мебель. На повозку был погружен какой-то объемный предмет, закрытый холщовым чехлом и по виду напоминающий клавикорды. Кэролайн с удивлением увидела по гербу, что повозка прибыла из королевского дворца; кроме того, ее сопровождал посыльный в опрятной ливрее, очевидно, везущий письмо.

— Дома ли леди Сара Леннокс? — осведомился посыльный с легким поклоном. Он слегка покраснел, ибо был слишком молод, тщеславен и старался держаться с большим достоинством.

— Она уехала сегодня утром. Но я ее сестра, леди Кэролайн Фокс. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Его величество поручил мне передать это письмо и подарок ко дню рождения только лично леди Саре Леннокс.

— К сожалению, это невозможно. Вы можете поручить это мне? Я позабочусь, чтобы она получила подарок.

Посыльный нахмурился и слегка покраснел.

— Но его величество настаивал…

— Видите ли, клавикордам может повредить дальняя дорога в Гудвуд — ведь это клавикорды, не правда ли? Гораздо безопаснее было бы оставить их здесь.

Молодой человек с облегчением вздохнул:

— Вы совершенно правы, миледи. Вы позволите внести их в дом?

— Разумеется.

Клавикорды внесли в музыкальную комнату и осторожно сняли холщовый чехол. Кэролайн с удивлением воззрилась на один из самых прекрасных инструментов, которые она когда-либо видела. Клавикорды были сделаны из красного дерева и каштана, на крышке красовалась надпись: «Томас Блассер, Лондон, 1745 год».

«Год ее рождения, — подумала Кэролайн. — Как странно!»