Ускользающие тени

В пятнадцать лет он писал Генри Фоксу, своему опекуну, который души не чаял в бойком подопечном: «Сегодняшнюю ночь я провел в Вокс-Холл вместе с мисс Таунсенд; она постоянно говорила, что со мной одни хлопоты, но я возразил, что знаю об этом и горжусь, а потом принялся, как сказала она, дразнить ее всю ночь — особенно после того, как выпил за ее здоровье шесть полупинтовых бокалов шампанского, помимо обычных многочисленных. В общем, я был пьян в дым, но прекрасно все помню». В том же самом письме Чарльз описал другой свой визит в Вокс-Холл, во время которого «…после ужина от души позабавился с Пэтти Ригби в темных аллеях сада. Неплохо, если учесть, что я видел ее всего второй раз в жизни. Прошлую ночь я провел в „Ренлахе“, где только и делал, что целовал мисс Ригби в отдельном кабинете, поскольку там не было темных аллей. Черт бы их побрал за это! Только, ради Бога, не упоминайте имя мисс Ригби ни одному смертному, даже лорду Килдеру — не стоит позорить ее. Кроме того, вы знаете, какими будут последствия. Хай-хо! Но теперь все мои развлечения закончены, ибо послезавтра я уезжаю в Гудвуд на остаток каникул. А пока я наслаждаюсь жизнью, как только могу».

Генри Фокс только посмеивался над проказами юного подопечного, но все же вздохнул с облегчением, когда в 1757 году герцог женился на леди Мэри Брюс, единственной дочери Чарльза, графа Элгина, и Эйлсбери. Уолпол так прокомментировал этот союз: «Самый идеальный брак на свете: молодые, красивые, богатые, знатные; в них кровь всех королей — от Роберта Брюса до Карла II. Прелестнейшая пара в Англии, если не считать тестя и матери!» Действительно, невеста Чарльза была поразительно красива — в семье ее прозвали Прелестью. К несчастью, Прелесть оказалась бесплодной, и вскоре после свадьбы прошел слух, что ее бойкий супруг уже завел себе любовницу.

Однако пара не думала ни о себе, ни о своих взаимоотношениях, а скорее была встревожена, когда карета Сары показалась в конце длинной аллеи. Супруги приготовились встретить гостью в холле. Фокс и Ричмонд вели постоянную переписку, и теперь герцог, несмотря на собственное распутство, был готов пожурить свою младшую сестру.

— Отказать поклоннику — это одно дело, — сказал он этим утром Своей жене. — Но отказать королю ради такого прыща — совсем другое!

— Вы должны обойтись с ней как можно деликатнее, — предупредила его жена.

— Я сделаю все, что в моих силах.

После этого не слишком убедительного заявления герцогиня успокоилась.

Как только Сара вошла в холл, герцогиня заметила, что при всех своих переживаниях девушка выглядит просто сияющей. Было даже что-то подозрительное в том, как сверкали ее глаза и румянились щеки.

— Приветствую, моя дорогая, — сказал Ричмонд, и его мрачное лицо озарилось привычной улыбкой. — Я слышал, в этом сезоне ты произвела настоящую сенсацию? Как забавно!

— А в результате меня выслали из города, — сердито выпалила Сара.

— Со мной такое бывало не раз, — ответил герцог и спохватился: — Только запомни, у мужчин такие проказы — нечто вроде посвящения во взрослую жизнь.

— А почему не у женщин?

— По многим причинам. Женщины от этого теряют добрую репутацию, — наставительно произнес Ричмонд и раскрыл объятия, приготовившись заключить в них родную сестру.

— Скоро мы будем обедать, — улыбнулась гостье Прелесть. — Ты хочешь пройти к себе в комнату прямо сейчас?

— Да, пожалуй. Я должна избавиться от впечатлений путешествия, — многозначительно сказала Сара, хотя герцог и его супруга не поняли, что она имеет в виду. — Но сперва я хотела бы знать, когда вы собираетесь отослать карету обратно?

— Не раньше завтрашнего дня. А зачем тебе это?

— Я бы хотела написать письмо Кэролайн и отправить с кучером, и еще одно письмо — для Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз.

— Она вернулась в столицу?

— Да, она прибыла ко двору вместе со своими родителями.

— Посредница? — задумчиво погладил подбородок Ричмонд.

— Он что-то замышляет, — рассмеялась его жена. — Сара, будь осторожна.

— Что за чепуха! — отозвался герцог, хотя его таинственное лицо исказила усмешка.

Он продолжал усмехаться и за обедом, который подали ровно в четыре, пока, наконец, четыре бокала славного кларета не развязали Чарльзу язык и он не принялся объяснять причины своего изумления двум дамам.

— Черт побери, Сэл, не могу поверить, что тобой увлекся его величество! Он кажется таким чертовски скучным и вялым, что я едва могу поверить его прыти! Его сестра подняла насмешливые глаза:

— Он и вправду скучный и вялый, но только не со мной.

— Тогда все вы безмозглые ослы, — резко ответил Ричмонд, и его усмешка стремительно исчезла. — Разве не ясно, что иногда женщина способна преобразить даже самого тупого дурня? Боюсь, в тебе нет духа авантюризма.

Она вспыхнула:

— Мое сердце отдано другому.

Ричмонд метнул в сторону Сары быстрый взгляд:

— Отдано? Думаю, тебе стоило сказать, что оно «было отдано прежде». Разве Ньюбаттл не написал тебе, что все кончено?

Сара уставилась в свою тарелку:

— Да, написал.