Ускользающий мир

Она упиралась, когда он тащил ее к пустующему такси, хозяин вместе со всеми зеваками разглядывал пожар. Из салона орал немудреный мотивчик. Люк старался сдерживаться, но все равно грубо запихнул Женю на пассажирское сиденье. Она тряслась от страха, прикусив нижнюю губу. Он уселся за руль и со злостью выжал сцепление и газ. Автомобиль, как бешеный, понесся между застывших из-за аварии машин, только чудом никого не зацепив. Таксист, заорав, ринулся за ними, но естественно не смог остановить угонщиков.

Когда они минули квартал, забираясь подальше от места стычки, то увидели кордон милицейских машин, с визгливыми сигналами спешащих к площади трех вокзалов. Люк остановился у тротуара, не обращая внимания на знак "стоянка запрещена". Женя старательно сдерживала всхлипы, только по щекам текли черные от туши для ресниц слезы. Она шмыгнула носом, как-то поспешно вытащила из сумочки платок и вытерла глаза.

— Что это было? — Ее голос звенел от напряжения и сдерживаемых слез.

— Ты боишься меня? — Безразлично отозвался Люк, разглядывая очередную порцию белоголубых машин с мигалками.

— Боюсь?! Да тебя убить готова!? Смотри на меня! — Вырвалось у нее.

Люк повернулся, ее глаза покраснели. Волосы растрепались, на блузке оторвались две верхние пуговицы, и теперь выглядывало очаровательное розовое кружево от интимного туалета. Она больше не выглядела испуганной, скорее яростной.

— Кто. Ты. Такой? — Раздельно произнесла Женя.

— Ты действительно хочешь знать? — Просто поинтересовался он, подняв одну бровь.

— Нет. Совсем не хочу. — Отрезала девушка и, схватив сумочку, выскочила на проезжую часть, уже торопясь к пешеходному переходу в сторону метро, обозначенного ярко-красной светящейся буквой.

— Женя!!! — Выбравшись из машины, позвал Люк. Неожиданно потребность остановить ее перехлестнула даже злость.

Она обернулась и отрицательно покачала головой:

— И еще я не уверена, что хочу тебя сейчас видеть.

Люк чертыхнулся, следя за ее худенькой фигуркой, торопящейся пересечь дорогу на зеленый свет. Женя забыла в чужой угнанной машине пакеты с покупками.

Люкка быстро забрал у Оскара сверток для Руты, и скоренько отбыл, пока в городе не началась шумиха. Сейчас поездка вышла даже на руку. Он ничего не оставлял в Городе, единственный человечек, о котором он сейчас беспокоился, находился в другой параллели. Далеко от замесившейся грязи. В безопасности.

Люк остановил автомобиль перед полуразрушенным домом, откуда несколько дней назад впервые попал в квартиру Жени. Мужчина разглядывал пустые глазницы окон с разбитыми стеклами, провал входа без двери и с вывернутыми петлями, ступени, поднимавшиеся на второй этаж, и тихо сходил с ума.

Ночь блестела звездами, под обрывом переливался огнями город. Кажется, Люк стоял здесь уже несколько часов. Он вышел из машины, резко и громко хлопнув дверью, и направился к мертвому подъезду.

ЕВГЕНИЯ

Я провела отличный, очень насыщенный день — выпила очередную банку кофе на кухне и, зачадив всю квартиру, спалила в пепельнице целую пачку ментоловых сигарет, ведь после прогулки с Люком даже от незажженной папиросы, засунутой в рот, меня выворачивало наизнанку.

В квартире стояла грустная пустота, ничего не могло нарушить ее: ни стук соседей сверху, ни смутные голоса, доносившиеся из-за стены. Я вслушивалась в тишину и ждала шагов. Сумерки затопляли комнату, холод пробирался под одежду, студил покрывало на постели. А потом вдруг полились слезы. В один момент, такие же горькие, как мой страх. Мне казалось, что в груди образовалась большая рана, и она не давала дышать. Прикусив губу, чтобы не завыть в голос, я всхлипывала, уткнувшись в подушку, и не могла остановить проклятую боль, заставить ее исчезнуть хотя бы на мгновение. Я не боялась его, я боялась, что Люк больше никогда не придет.

От долгих слез меня накрыл густой черный сон, где бесконечная бездна разверзлась под ногами, утягивая все дальше вниз. Дернувшись, я открыла глаза.

Темнота скрыла предметы, только горели зеленоватые огни цифр на электронном будильнике. Люкка сидел в кресле, сложив руки на груди, и, не отрываясь, следил за мной. Неожиданно к горлу подскочил ком, меня затрясло. Я боялась произнести хотя бы слово, чтобы не спугнуть ночное наваждение.

Люк заговорил тихо, и его голос звучал чужим и холодным:

— Я тот самый плохой парень из твоего романа, от которого нужно держаться как можно дальше. Я живу в мире гораздо больше жестоком, нежели твой. Кто-то там считает меня злом.

Я настороженно села, уставившись на него, и не узнавала его лица.

— Я убивал, если ты хочешь спросить об этом, — снова заговорил он. — И мне наплевать. Я ценю только свою жизнь, если ты хочешь узнать это.

— Я не верю тебе, — прошептали мои губы помимо моей воли.

— Ты слишком молода и невинна, чтобы понять мой мир.

— Тогда покажи мне его, — к собственному ужасу я услышала в своих словах жалкую попытку быть великодушной, и от этого стало противно.