Ускользающий мир

И вот я бегу, скрываюсь, разрываюсь на части.

Я начну с нового имени на чистом листе,

Со взгляда, устремленного в бесконечность…

Я исчезну…

Я уже говорил и повторяю снова.

Я хочу, чтобы мои слова дошли до тебя.

Я покажу тебе путь, которым иду сам…

Capricorn (A Brand New Name), 30 Seconds to Mars (свободный перевод)

ФЕЛИКС

В холодном доме стояла мертвая тишина. Феликс бросил ключи от машины на маленький столик в прихожей, зажег лампу. Стены холла выглядели обшарпанными, через большую арку виднелась захламленная гостиная с давно не зажигавшимся камином. На ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж к двум спальням, лежали книги, конверты со счетами и коробка с энергетическими призмами.

Рита ушла из этого дома и из его жизни всего два года назад. Он почти не вспоминал о ней и почти перестал ненавидеть ее. Теперь он ненавидел человека, ради которого она оставила за собой руины его существования. Ушла, чтобы тоже остаться одной. Люкке Романову оказалась не нужна чужая жена, она стала лишь случайной короткой остановкой. Наверное, он даже не запомнил ее лица и уж тем более не знал, у кого играючи отбирал женщину…

Шаги разносились по пустым комнатам, утопавшим в пыли. Феликс прошел на кухню, с грохотом поставил на конфорку чайник с каплями воды на дне.

День выдался тяжелый. Они не смогли вернуть указатель, хотя прижали Романова практически к стенке. Завтра Феликсу предстояло объяснение с Альбертом за стычку в Индустриале. Сегодня он слишком устал, чтобы оправдываться перед стариком.

Чайник закипел, разразившись оглушительным свистом, способным потревожить даже мертвого. Феликс отключил плиту, достал из полки коробочку со смесью трав. Он хотел уже бросить щепоть на дно грязной кружки с засохшими лепестками ромашки по стенкам, но остановился. Рука сама потянулась туда, где за коробками с крупами быстрого приготовления пряталась заветная баночка. Мужчина открыл пластиковую крышку и с упоением вдохнул сладковато-горьковатый запах коричневого порошка. Маленькая турка встала на плиту, ложечка, торопясь, размешивала комочки, пока не появилась белая дурманящая пенка. Первый глоток обжег небо и горло, вонзился импульсом в кровь, взорвался в голове тысячами искр. И наступило непередаваемое освобождение, когда ничем не сдерживаемая энергия струилась по венам и артериям.

Кофе помогало ему думать.

Мужчина упал на диван в гостиной, глядя на черную пасть камина. Все мелочи прошедшего дня раскладывались по полочкам, все ошибки всплывали на поверхность. Он был обязан найти то, что заставит Романова подчиниться, отдать указатель, исчезнуть из жизни Феликса…

Перед глазами встал образ огромного торгового цента с ярко освещенными залами, блестящими мраморными полами, сотнями любопытных наряженных зевак. Темноволосая девушка с кричащим в зеленых глазах страхом, прижатая к тонкой шее смертоносная рука с длинными пальцами…

Неожиданно Феликс все понял. Увидел ясно, как днем. От злости на самого себя он расхохотался, прикрыв покрасневшие от кофе глаза с расширенными зрачками ладонью. Они с Ией просто идиоты!

Он видел то, что показывал Люкка — испуганная заложница, побег. За резкими, почти грубыми движениями скрывалась осторожность, нежность, поддержка. Большой палец, успокаивающе поглаживающий жилку у мочки с маленькой золотой сережкой… Резкий разворот при ударе призмы в остановку, выпад — подлец защищал не себя, а худенькую девушку с зелеными глазами…

Феликс от возбуждения вскочил, бросился к входной двери, но резко остановился. Захмелевший и возбужденный, с легким ароматом кофе от одежды он просто не мог выйти на улицу, чтобы добраться до подлеца Петра и узнать всю правду у Люкке Романове.

ЛЮККА

Колеса шуршали по мокрому дорожному покрытию. Обочина бежала бесконечной серой лентой, по обеим сторонам тянулась полоса леса. Глаза резало от разнообразных красок, дикой смеси желтого, красного, коричневого. Здесь, где было холоднее, чем в больших городах, деревья лысели гораздо быстрее, и в кронах мелькали некрасивые пустые проплешины. Через них виднелось серое небо, наконец-то переставшее плакать. Одинокий автомобиль походил на комету с влажным облаком-хвостом.

Здесь почти не было людей. Изредка попадались давно заброшенные деревни с покосившимися остовами домов и заваленными заборчиками. Когда-то появлялись энтузиасты, старавшиеся слиться с природой, уходили подальше от городов, но быстро возвращались. Их природа давала пищу, но не энергию.