Ускоренный реверс

После утоления утренней жажды, обильного завтрака всё той же водой и наполнения желудка в счёт обеда опять водой, неожиданно прибавились силёнки. Пусть и вползая по скале вверх, но в итоге на ноги встать удалось. А там и сделать первые три намеченных шага. Правую ногу приходилось несуразно подволакивать, что снизило скорость, по сравнению со вчерашним днём, вдвое. Но и этого хватило, чтобы, сжав зубы, упрямо заявить самому себе: «Всё равно дойду!»

И Фредерик Астаахарский дошёл! Пусть и к гипотетическому полднику, пусть уже почти ничего не соображая от боли и бессилия – но дошёл!

Добравшись до нужной полянки да осмотревшись на ней, прежде чем вызвать транспорт, тяжело и безутешно вздохнул: здесь и в самом деле была организована западня.

Сцена 24

Лучше всего не знать, что с тобой случится завтра. Ибо уже сегодня тебе жить станет неинтересно. Причины вчерашнего невезения, если они не от тебя зависели, узнать будет интересно всегда. Как и узнать тайны более чем полувековой давности.

Удобно расположившийся Фредерик Астаахарский, наследный принц Испании, открывает одну за другой тоненькие папки и быстро пробегает глазами отпечатанный на них текст. С первого раза старается не вчитываться, фиксируя основную суть только краем сознания. И не потому, что неинтересно, а потому что… страшно. И неприятно…

Неприятно, потому что окончательно рушилась вера в нынешних союзников, покровителей и компаньонов. Страшно – по причине осознания, причём окончательного осознания предстоящей борьбы, предстоящей схватки с человеконенавистническим спрутом, раскинувшим свои щупальца по всей планете Земля. И в том, что деятельность этого спрута преступна, не сомневался бы ни один человек в здравом уме.

Диктатор Франко, хоть и сам всю жизнь обвинялся иными полярными к нему партиями в кровавых преступлениях, тем не менее порядок в стране навёл, несмотря на изоляцию и всякие бойкоты, экономику поставил на ноги. Ну а свою личную разведку успел не просто создать, но и использовать с наивысшей эффективностью. И собравшиеся вокруг него приверженцы сумели отыскать и разоблачить очень многие безобразия, творящиеся в мире в пятидесятых и шестидесятых годах двадцатого столетия. Зафиксированы на бумаге оказались все личности, которые так или иначе были причастны к началам войн и прочих военных эскалаций. Давались чёткие пояснения, кому и почему это было выгодно. Расписывались подробно некоторые политические и экономические ходы, которые предпринимались крупными магнатами и капиталистами для удержания иных стран в «чёрном теле», для создания финансовых пирамид и для свержения неугодных экономик с помощью вездесущего доллара.

Некоторые данные, вычитанные в документах – устарели. Некоторые факты Фредерик знал благодаря своему вхождению в высший круг мировой власти, но некоторые страшные подробности даже у него вызывали физическое и нравственное отвращение, настолько грязными и кощунственными они выглядели. Политические убийства, шантаж, пытки, изнасилования, беспощадные грабежи и прочее, прочее, прочее могли вызвать рвоту только своим прочтением, а более слабых духом личностей – подтолкнуть к самоубийству. Потому что после ознакомления с подобным вера в человечество и в себе подобных гомо сапиенс рассеивалась окончательно и бесповоротно. Чтобы вынести подобный удар по психике, следовало быть человеком цельным, волевым, оптимистом и, конечно же, любящим.

Оказалось, что принц Астаахарский всем этим обладает, пусть и не в той степени, в которой ему самому хотелось бы. Его не стошнило. Он не стал стреляться. И уж тем более не простил врагам своей королевской династии совершённого преступления. Теперь он прекрасно знал конкретных заказчиков, конкретных виновников и причины, которыми те руководствовались.

Одна папка с пятнадцатью листами была полностью посвящена расследованию несчастного случая, в результате которого погиб молодой инфант Альфонсо. Что-то подобное предполагалось Фредериком заранее. Ему самому до того не хватало только имён главных преступников.

К пятьдесят шестому году двадцатого столетия фашистская диктатура Франко вдруг оказалась для остального мира не по зубам. Как её ни хаяли, как ни игнорировали и как ни обставляли разными экономическими санкциями, темпы развития экономики уступали лишь «японскому чуду». Даже Западная Германия не смогла набрать подобного разгона. И такой всплеск экономической активности явственно показывал всему мировому сообществу, что Испания на верном пути и, чего доброго, вскоре достигнет невиданного процветания. Это совсем не укладывалось в концепции «размывания» национальных пластов населения, как, например, удачно делалось с той же Францией. Туда заставили запустить всех африканцев, желающих пожить в благословенной европейской стране, и в итоге к началу двадцать первого века французской нации как таковой не осталось.