Ускоритель

- Когда Вавилар-Сатур проспится, ему доложат, как я унес Гетту в спасательной капсуле, - сказал Артем. - Он поймет, что я действительно болотный дух. А я не знаю, как тут у вас борются с болотными духами. И не представляю, чего можно ожидать от смертельно перепуганного комитета производителей. Посуди сам - если болотный дух вылезает из родного болота, прикидывается ускорителем и идет наводить порядок в городе, значит, ему надоели эксперименты, и первым делом он утопит в болоте весь комитет производителей и всю шайку лекарей. Ну, не утопит, так просто разгонит. А власть терять им не хочется. И что из всего этого выйдет?

- Он же у нас вояка! - усмехнулся Астраган-Дорман. - Он объявит тревогу и соберет всех производителей, способных носить оружие.

- А я не хочу с ним воевать. Меня сюда не для этого послали. И мой план таков - не отсиживаться в заброшенном доме, откуда нас могут в любой миг выкурить, если пошлют отряд побольше, а занять женскую казарму. Там есть оружие, продовольствие, взять ее будет нелегко, и оттуда мы можем вести переговоры до победного конца.

- Интересные у тебя шутки, Крошка, - ответил на это Астраган-Дорман. - Мы не знаем, как подойти к казарме близко, а ты предлагаешь выдержать в ней осаду.

- Близко к казарме подойдет Римит, если нам удастся ее разбудить! сообразил Артем.

- А с чего она так прочно заснула?

Пришлось рассказать.

- Ну так у нас с казармой и проблем не будет! - вдруг обрадовался Астраган-Дорман. - Давайте девчонку сюда, я ее сам понесу!

Когда подошли к казарме, Артем уже знал, что делать.

Все, кроме Астраган-Дормана с Римит на руках, спрятались возле двери. Он же постучал в эту самую дверь ногой. В верхнее окошко выглянула привратница.

- Что еще за шум? - осведомилась она. - Вот я сейчас вас копьем...

- Открывай! - загремел Астраган-Дорман. - Я доброволицу Римит принес!

- Она что, сама идти не может? - изумилась привратница.

- Как отключилась во время эксперимента, так до сих пор в себя прийти не может, - объяснил Астраган-Дорман. - И не заставляй ее мерзнуть на ночном ветру. Похоже, эксперимент наконец-то удался! И если этой девчонке поставят памятник на городской площади, она припомнит тебе, как ты не хотела ее пускать в казарму.

- Не может быть! - обрадовалась привратница. - Мы уже и надежду потеряли... молчу, молчу, слова Проповедника Верности сбылись, иначе быть просто не могло! Я не мешаю нашей милой Римит войти в казарму, просто всем прочим сюда вход воспрещен.

- Сейчас не тот случай, чтобы соблюдать правила, - заупрямился Астраган-Дорман. - Я не хочу класть ее на холодные камни. Ты понимаешь, что ее здоровье теперь священно для всего города и всего нашего края?

- Понимаю, но...

- Так отворяй.

- Погоди, я спрошу...

- Если ты немедленно не откроешь, я понесу Римит в комитет производителей, - пригрозил Астраган-Дорман. - Там для нее найдется парочка мягких шкур и покрывало. Но интересно, что после этого у комитета найдется для тебя?

- Ничего хорошего... - вздохнула привратница. - Ладно, давай сделаем так. Ты посадишь ее возле самой двери, а я спущусь и втащу ее в казарму.

И, естественно, когда привратница вышла из казармы и попыталась взвалить на себя Римит, вся команда во главе с Артемом, отпихнув ее, ворвалась в дом.

Артем уже знал вкусы местных архитекторов. Чтобы найти Йодит и других запертых здесь женщин, прежде всего нужно было попасть в главный зал. Предоставив прочим справляться с привратницей, он дернул за руку Астраган-Дормана, тот свистнул Гетте, и они побежали по единственному коридору и единственной лестнице к залу.

Но у Гетты, обогнавшего взрослых мужчин, хватило ума не сразу врываться в зал, а сперва заглянуть туда через щель в кожаных полосах, закрывавших дверной проем. То, что он увидел, заставило его окаменеть. Он смог только сделать знак рукой Астраган-Дорману и Артему, чтобы притихли и подошли на цыпочках.

В зале горели факелы. Одна из женщин негромко била в маленький барабан. Барабан глухо рокотал. Другая без склада и лада дула в большую свирель. Видно, делалось это в экстазе и ради общего шума.

Прочие женщины вели себя тоже причудливо. Они стояли вокруг свирели и барабана, обнявшись попарно, и притопывали. Время от времени какая-то пара выскакивала в круг, срывала с себя одежду и затевала буйный танец с объятиями и прижиманиями. Через несколько минут она возвращалась на свое место, продолжая ласки уже не так буйно и уступив место другой паре. Женщины выкрикивали к тому же и ласковые слова, и невероятную ругань, а то, чего они требовали от своих подруг, привело бы в недоумение и опытного по части таких требований мужика. Впрочем, Артем заметил, что даже те, кто сорвал с себя все до последней тряпочки, оставались в поясах, а на поясах висели фляги.