Условие: (не)подчиняться

Он пугал её. Не словами, не поведением, он до озноба пугал тем, что клубилось в почерневших глазах: готовностью не задумываясь свернуть шею. «Возьми себя в руки, тряпка! – Анечка сжала кулаки. – Не мямли и не кричи!»

– Я вынуждена была покинуть то заведение, – строго отозвалась она. – И добираться домой самостоятельно.

– Покинуть?! – прорычал Дэн, хватая её за плечи и встряхивая. – Кто тебе позволял его покидать? Я сказал ждать меня! Ты должна была ждать, тупая ты овца!

Анечка кашлянула, глотая едва не вырвавшуюся фразу о том, кто тут еще недалекий.

– Один из посетителей ко мне приставал, лапал, – хмурясь, произнесла она. – Я заботилась о своей чести. Или ты хотел, чтоб меня разложили прямо на столе? Смог бы потом ко мне прикасаться?!

Она закусила губу, понимая, что ляпнула лишнее. Испуг и злость сегодняшнего вечера всё-таки вырвались наружу, огорошили Дэна тем, о чём он, судя по изменившемуся выражению лица, даже не задумывался. Но то, что мелькнуло сейчас в его глазах... Страх? Осознание? Мужские пальцы сильнее сжали Анечкины плечи, и Дэн рывком притянул её к себе, даже не обняв – крепко обхватил руками. Его розыгрыш вышел из-под контроля: он ждал жену у остановки, уверенный, что она вскоре к нему выйдет, заплаканная и несчастная. А когда, спустя полчаса, Анечка не появилась, вернулся в бургерную — но и там её не оказалось. И вместо ехидства Дэн внезапно испугался. Его игрушка куда-то пропала, поводок оборвался, он даже не знал, где точно искать... И больше часа блуждал среди спящих домов и темных, залитых лужами дворов.

Анечка же растерянно молчала, уткнувшись в его грудь. Случилось то, чего она никак не ожидала: Дэн проявил какие-то человеческие чувства, будто она была ему не безразлична, будто он действительно волновался. Помедлив, она осторожно обняла мужа в ответ.

– Бедная моя дурёха, – почти ласково прошептал тот ей на ухо, гладя по распущенным, чуть влажным после дождя и душа волосам. – Неужели мне есть дело до того, кто тебя использует?

Пятерня сомкнулась на затылке, медленно оттянув Анечку назад.

– Мне совершенно всё равно, – вкрадчиво пояснил Дэн. – Потому что для меня ты пустое место.

Пиликнул брелок сигнализации, и муж, не отпуская Анечку, выглянул в окно — у ворот опять виднелась сгорбленная тень. Дэн нехорошо улыбнулся, разжал кулак, оттолкнув жену в сторону.

– Сейчас сама увидишь. Заодно посмотрим, насколько голословны были твои клятвы в послушании. Видишь того бездомного? – Дэн кивнул за окно. – Иди и поцелуй его. Конечно, если хочешь эту ночь провести в доме, а не на улице вместе с ним.

Анечка поджала губы, пронзив Дэна рассерженным взглядом и мысленно проклиная его последними словами. В больной фантазии этому подонку было не занимать, и он действительно нашел её слабое место — Анечка не могла так просто исполнить подобную просьбу. Но она гордо вскинула подбородок и прямо в домашних туфлях отправилась по дорожке к воротам.

Но, пусть её плечи оставались расправлены, а голова высоко поднята, мысли отчаянно метались по кругу. Впереди, прямо за воротами, испуганно застыл пожилой мужчина с длинной, спутанной бородой, в оборванной одежде — и глядел на приближающуюся Анечку как на кару небесную. А Дэн, выйдя на крыльцо и наблюдая за этой картиной, упорно не верил, что его жена на такое пойдет. С каждым её шагом он всё громче повторял себе «она блефует!» – и все сильнее закручивался внутри болезненный ком. Хотелось сорваться с места, бежать следом, остановить — но Дэн усилием воли заставлял себя стоять неподвижно.

Но он открыл ворота — и Анечка решительно шагнула в полумрак. Бродяга, испуганно попятившись, шлепнулся на землю и вскинул глаза вверх: перед ним стояла строгая, но прекрасная девушка в шелковой брючной пижаме цвета парного молока и развевающемся, словно плащ, распахнутом халате того же цвета.

«Ангел!» – вспыхнуло в мозгу несчастного, когда Анечка наклонилась к нему, незаметно протягивая деньги.

– Сегодня особенно холодно и сыро, – произнесла добрейшая из живущих, – вот, купите себе еды.

Бродяга, не веря в своё счастье, подался к ней, потянулся за деньгами — и вдруг ночь озарила яркая вспышка. Из кустов у входа выскочил неизвестный мужчина в надвинутой на глаза кепке, сделал пару снимков — и бросился бежать, а, спустя мгновение, по главной дороге поселка пронесся автомобиль. Испуганный бродяга, выхватив деньги, тоже кинулся прочь — и скрылся где-то во тьме.

К Анечке же моментально подскочил Дэн, перехватил её поперек талии и силком потащил в дом.

– Там... нас сфотографировали... – ошарашенно бормотала она, даже не упираясь.

– Чёртовы репортеры, вечно снуют поблизости, – процедил сквозь зубы Дэн.

Но очередной скандал, очередная статья с громким заголовком, что-то вроде: «Новая жена Волкова-младшего целует бродягу. Неужели, Денис настолько плох?» – самого Дэна сейчас не заботила. Практически закинув Анечку в холл, он прижал её к ближайшей стене, не давая даже вздохнуть.

– Ты! Ты, сумасшедшая баба, действительно целовала его?! – рявкнул он.

– Но ты же сам... – начала бормотать Анечка.

– Отвечай!