Условие: (не)подчиняться

Анечка, глубоко вздохнув и взяв себя в руки, с достоинством последовала за ним.

После церемонии, когда их официально объявили мужем и женой (Анечка увидела штамп в паспорте и свидетельство), стало легче. Её не выгнали, не унизили, не расторгли договор прямо перед алтарем — значит, приняли. Можно было вздохнуть спокойно, немного расслабиться и, покручивая с непривычки кольцо на безымянном пальце, улыбаться окружающим уже искренне. Анечка даже не сразу заметила хмурый, пристальный взгляд своего новоиспеченного мужа — и это стало большой ошибкой.

В какой-то момент, когда Анечка решилась отлучиться в номер, чтобы поправить макияж, Дэн догнал её в дверях и, толкнув в комнату, запер за собой дверь. Анечка вздрогнула, обернулась, попятилась, и сердце набатом застучало в ушах. Мрачный, насупившийся Дэн, волком глядевший исподлобья, её откровенно пугал. Он больше не походил на растрепанного студента: перед ней стоял взрослый, трезвый, злой мужчина.

– Я на минутку, я сейчас вернусь, – пробормотала Анечка, будто решила, что именно этим он недоволен — но Дэн не купился.

– Кто ты такая? – процедил он, подступая ближе и впиваясь взглядом в лицо. – Что тебе приказали?

– Что? – изумленно моргнула Анечка, медленно, шаг за шагом отходя назад — пока не уткнулась в какую-то преграду.

– Ты меня слышала, – прошипел Дэн, уже нависая над ней. – Чья ты кукла?

Анечка молча смотрела ему в глаза, упорно отбиваясь от навязчивых, неуместных мыслей. Он был действительно опасен сейчас, а ей глупости лезли в голову, жалость — в сердце. Такой красавец — и уверен, что с ним только за деньги или по приказу могут быть.

– Ну, что молчишь?! – рявкнул Дэн, и Анечка вздрогнула.

– Пожалуйста, не кричи на меня, мне страшно, – тихо попросила она, но он уже завёлся.

– Страшно, значит? – выпалил Дэн. – А я еще даже не начинал тебя пугать!

Он толкнул её в грудь, и Анечка, споткнувшись и тихо охнув, рухнула прямо на стоящую позади кровать. Матрас мягко спружинил под весом двух тел, и на минуту в номере воцарилась полная, звенящая тишина. Дэн навис над невестой, одной рукой опираясь о светлое покрывало, второй коснувшись шеи — Анечка замерла от испуга, когда он слегка сжал пальцы, – но Дэн быстро скользнул ладонью ниже, к расшитому корсету. Поймал умоляющий взгляд, злорадно склонился к самому лицу и зашуршал длинным подолом, задирая его всё выше. Анечка зажмурилась.

– Что такое? – ехидно поинтересовался Дэн. – Слишком быстро? Я не верю, что я у тебя первый.

– Делай что хочешь, ты мой муж, – выдавила она. – Просто от тебя алкоголем несёт. Противно.

– Чего? – Дэн даже отпрянул от таких слов.

Он явно хотел что-то добавить, но в этот момент в дверь постучали.

– Андрей Фёдорович уезжает и желает вас видеть. Обоих, – раздалось с той стороны.

– Да пошёл он! Передай этому старому.... – яростно начал Дэн, подскакивая на ноги, но неизвестный его оборвал:

– Немедленно! – и удалился по коридору.

Анечка тем временем поднялась с кровати, оправила причёску и юбки. Сердце загнанным зайцем колотилось в груди, во рту пересохло, в ушах шумело, но она прилагала неимоверные усилия, чтобы выглядеть спокойно. Опасность миновала, всё хорошо, он её не тронул. Сегодня. Сейчас.

Шагнув к Дэну, она протянула к нему руки, но тот моментально перехватил её за запястье.

– Что тебе нужно? – всё еще злясь, выпалил Дэн.

– Хочу поправить твою рубашку, – не пытаясь вырваться, отозвалась Анечка. – Можно?

– Зачем? Думаешь, он не догадывается, чем мы тут могли заниматься? Или мне есть дело, как я выгляжу?

– Ты разгорячён. Там прохладно. А простуда — вещь неприятная.

Она прямо смотрела в его глаза, спокойно и без страха — как могло показаться — выжидая ответ.

– Пытаешься менять меня, женщина? – голос Дэна, даже переходя в рык, оставался чуть-чуть выше спокойного голоса его отца. Пугать одной своей холодностью младший Волков не умел, но в нём было столько неуправляемой, дикой ярости, что этого и не требовалось. Видимо, никто и никогда вне семьи не ставил его на место — и он даже не догадывался о существовании каких-то границ.

И уже давно было ясно, что весь этот карнавал он устроил для того, чтобы своим вызывающим поведением и безобразным видом позлить Волкова-старшего. Отношения отца и сына, насколько Анечка могла судить, наблюдая за ними сегодня, походили на холодную войну.

– Я бы никогда не стала делать подобную глупость, – невозмутимо произнесла она. Дэн наконец отпустил её нывшие запястья, и Анечка начала быстро и ловко застегивать пуговицы на его рубашке. – Благодарю.

– За то, что не вы... – выгнув бровь, грубо начал Дэн, но она посмела его перебить:

– Нет, мне приятно заботиться о супруге.

Дэн скривился. Такая слащавая, что зубы сводит. Забота — что это вообще? Не забыть в очередной забрать из детсада? Дать хотя бы кусок хлеба на обед? Или, как отец, сунуть в руки купюру — и отправить восвояси, чтоб не путался под ногами?

– Это ненадолго, – процедил Дэн и, схватив жену за предплечье, силком потянул за собой, так что она едва поспевала на каблуках.

3. Впервые вдвоём