Условия абсолютного добра

Духовенство самой сущностью служения Богу призвано к тому, чтобы наряду с государством бороться со злом: духовенство борется против зла духовными средствами, а государство средствами принуждения. Неудивительно, что духовенство, зная силу зла, ценит государство как борца против зла. К тому же в анархических наклонностях народа оно умеет отличать подлинную свободу от подмены ее произволом русской вольницы. Патриотизм, т. е. естественная любовь к родине, и национальное чувство, т. е. любовь к русскому народу как носителю великих духовных и исторических ценностей, сочетались у русского духовенства с любовью к государству в одно неразрывное целое. Государство мало заботилось о рядовом сельском духовенстве; жизнь его была крайне печальна. В какой нищете жило сельское духовенство, например,

_________________

*Цитата, приведенная П. Б. Струве в его статье «Б. Н. Чичерин и его место в истории русской образованности и общественности», перепечатанной в его книге «Социальная и экономическая история России». С. 331.

277

в первой половине XIX века, можно узнать из воспоминаний, напечатанных в русских исторических журналах. Тем более надо поэтому ценить заслуги духовенства как оплота русской государственности. Во время большевистской революции православное духовенство проявило великую силу духа мученическим исповеданием своей религиозности и патриотизма. Православие также и в русском народе тесно связано с патриотизмом и национализмом, как это отмечают даже иностранцы Леруа–Болье (Т.. III. Кн. 1. Гл. 4) и Бэринг (в книге «Русский народ», гл. 27).

Купечество, отчасти в силу интересов своего сословия, понимало ценность государства и в трудные дни истории приходило ему на помощь. Среди военных, особенно тех, которые избрали этот путь как свою профессию,. было много лиц, служивших государству и отечеству по чувству долга, поэтому без позы, самоотверженно и скромно, без духа милитаризма. Эти свойства их прекрасно изображены в нашей литературе Пушкиным, Лермонтовым, Л. Толстым. Вспомним в «Капитанской дочке» капитана Миронова, в «Герое нашего времени» штабс–капитана Максима Максимыча, в «Войне и мире» капитана Тушина.

Характер русского солдата. Л. Толстой наблюдал, служа офицером на Кавказе. В рассказе «Рубка леса» он говорит: «В России есть три преобладающие типа солдат… 1) покорных, 2) начальствующих и 3) отчаянных. Покорные подразделяются на а) покорных хладнокровных, b) покорных хлопотливых. Начальствующие подразделяются на а) начальствующих суровых и b) начальствующих политичных. Отчаянные подразделяются на а) отчаянных забавников и b) отчаянных развратных.

Чаще других встречающийся тип — тип более всего милый, симпатичный и большей частью соединенный с лучшими христианскими добродетелями: кротостью, набожностью, терпением и преданностью воле Божией, — есть тип покорного вообще. Отличительная черта покорного хладнокровного есть ничем не сокрушимое спокойствие и презрение ко всем превратностям судьбы, могущим постигнуть его».

Отличительные черты отчаянного забавника: «непоколебимая веселость, огромные способности ко всему, богатство натуры и удаль». Главные черты отчаянного развратного: «неверие и какое‑то удальство в пороке». «Нужно сказать к чести русского войска», что отчаянные развратники «встречаются весьма редко, и если встречаются, то бывают удаляемы от товарищества самим обществом солдатским» (Гл. 2). «Дух русского солдата не основан так, как храбрость южных народов, на скоро воспламеняемом и остывающем энтузиазме: его так же трудно разжечь, как и заставить упасть духом. Для него не нужны эффекты, речи, воинственные крики, песни и барабаны: для него нужны, напротив, спокойствие, порядок и отсутствие всего натянутого. В русском, настоящем русском солдате никогда не заметите хвастовства, ухарства, желания отуманиться, разгорячиться во время опасности: напротив, скромность, простота и способность видеть в опасности совсем

278

другое, чем опасность, составляют отличительные черты его характера» (Гл. 13). В «Севастопольских рассказах» Толстой, участвовавший в обороне Севастополя, отмечает «спокойное исполнение долга среди опасностей» («Севастополь в декабре месяце»). Стойкость русского солдата оценил Наполеон, сказавший: «Недостаточно убить русского солдата, надо еще его повалить».