Условия человеческого существования

— Не очень-то задавайся, инструктор! — продолжал Масуи. — Нечего наглую рожу корчить! Эй, ефрейтор, а сколько ты мисок супа съел за свою службу?

Что ж, Кадзи, действительно, служит на год меньше, чем солдат 1-го разряда Масуи. И хотя Кадзи не помнит, чтобы он задавался, получив звание ефрейтора, — надо молчать. Ладно, подождите немного! Скоро всех вас, мерзавцы, вымету метлой из казармы!

Кадзи выдало выражение лица. И тогда Масуи залепил ему пощечину. Кадзи и тут промолчал. Он взял винтовку и пошел ставить ее в пирамиду.

Масуи не отставал.

— Ладно, так и быть, научу тебя, как надо лупить по морде! Запоминай, инструктор! — Прозвучала еще одна пощечина.

— А ты не отворачивайся, — крикнул со своей койки Онодэра, солдат пятого года службы, лишь недавно произведенный в 1-й разряд. — Тебе, как инструктору, это полезно знать!

Еще немного терпения! Подождите, я выгоню вас отсюда.

— Слышь, Кадзи, ныряй-ка поскорей под защиту подпоручика Кагэямы! — посоветовал Акабоси. — Поди доложи ему — никак, мол, не могу быть младшим инструктором, боязно очень артиллеристов!

— Инструктор! — насмешливо произнес ефрейтор Хоси, служивший до этого в части, отличившейся на «Особых маневрах». — Нечего сказать, хорош инструктор!

— Эх! — подхватил его товарищ. — Ну и порядки пошли в Квантуиской армии! Гражданского дяденьку назначают инструктором!

Кадзи молчал. Он взял из пирамиды наугад чью-то винтовку и принялся протирать ее. Смех постепенно угас, возбуждение улеглось. Но желание помучить жертву осталось неудовлетворенным. Злобные взгляды старослужащих подтверждали это.

21

Убедить младших инструкторов пулеметного и гранатометного взводов — Кадзи поставили на стрелковый — в необходимости изменить внутренний распорядок в казарме оказалось нетрудно. Оба служили всего второй год, и муки новобранцев были еще свежи в их памяти. Но когда Кадзи предложил, чтобы каждый «обработал» на этот счет своего взводного унтер-офицера, они пошли на попятную. Пусть Кадзи сам договорится с унтер-офицерами, тогда они тоже выскажутся «за». Оба парня, ссылаясь на более зрелый возраст Кадзи, хотели сперва убедиться, куда подует ветер… Кадзи перестал рассчитывать на их помощь. Взяв с них слово не болтать о его планах, Кадзи приступил к обработке унтер-офицера Судзуки.

— А господин подпоручик согласен? — мирно спросил Судзуки.

— Да. Он сказал, что, если все взводные унтер-офицеры поддержат мое предложение, он берется получить согласие командира батальона.

— Подожди-ка минуточку.

Судзуки вышел и вскоре вернулся с унтер-офицерами пулеметного и гранатометного взводов.

Кадзи насторожился. Он собирался действовать в отдельности в каждом взводе, а вместо этого, кажется, сам попал во враждебное окружение…

Унтер Мацусима из гранатометного был уже в курсе дела. Судзуки рассказал ему о проекте Кадзи. Мацусима служил пятый год. В его взгляде, устремленном на Кадзи, отражались противоречивые чувства.

— Боишься попасть в переплет, оттого и надумал избавиться от стариков, а?

Кадзи изо всех сил старался сохранять хладнокровие.

— Да, отчасти и поэтому, — сказал он. — Но это не единств венная причина. По слухам, в пополнении много пожилых… Сроки обучения ускоренные — меньше двух месяцев на всю учебу. Если к этому добавить немыслимую обстановку в казарме, никакая наука в голову не полезет — вот что главное. Там, где я служил первый год, был случай самоубийства… — добавил Кадзи.

Судзуки поддакивал. Он один проявил к плану Кадзи хоть какой-то интерес. Лицо Мацусимы по-прежнему было упрямым.

— На то мы и существуем, чтобы в армии не было подобных безобразий! — твердил он.

— Одним битьем солдата не закалишь. К нам прибывают люди, не слишком-то сильные физически, да и духовно. Если на них навалиться, как заведено в армии, ручаюсь, не все выдержат…

Хиронака молчал, презрительно скривив рот. Мацусима опять сказал:

— По твоей методе получатся маменькины сынки, а не солдаты!

— Я вовсе не собираюсь нянчиться с ними. Увидите, на учениях я буду строг, но в казарме хочу обращаться по-человечески.

— Что ты понимаешь в обращении, птенец! — оборвал его Мацусима. — Сам без году неделя в армии. Солдаты народ известный, дай им волю, так потом не подтянешь. Нет, нужно с самого начала забирать покруче, чтобы хорошенько уразумели, что такое военная служба!

— Да, мне тоже внушали именно это, — угрюмо проговорил Кадзи, — и, может быть, поэтому я не встречал командира, за которым, не колеблясь, пошел бы на смерть… А я хотел бы, чтобы солдаты верили мне, как себе.

Мацусима недовольно молчал. С этим соображением приходится считаться. Унтер-офицеру совсем небезразлично, кто у него за спиной, особенно в бою.

— Ладно, не будем сейчас решать, — примирительно сказал Судзуки. — Вопрос сложный. Вот что, Кадзи, тебе одному не провернуть такое серьезное дело, поручи-ка это нам.

Кадзи молчал, плотно сжав губы. Если эти трое сговорятся, пиши пропало. А согласен, похоже, один Судзуки. Отказаться от должности инструктора? Или идти напролом, грудью защищая новобранцев? Бросить вызов насилию?