Условия человеческого существования

— Поешьте, наберитесь сил и марш вперед! — продолжал Кадзи. — Ноги болят, конечно? Знаю, болят, но другие за вас эти десять километров не отшагают… Так уже заведено в армии. Что вы оставили позади? Ваши семьи. А что впереди? Граница. Для чего мы идем туда, на эту границу? По правде сказать, я и сам толком не знаю, даром что здесь присутствует сам господин старший инструктор…

Новобранцы опять засмеялись. Кагэяма сделал вид, что не прислушивается к словам Кадзи.

— Повторять прописные истины я не стану, — опять заговорил Кадзи, — у меня свое рассуждение. Так или иначе, а мы идем на границу. Так уж получилось в конечном итоге, что нужно идти. Кто его знает, может, и вправду для того, чтобы наши семьи там в тылу могли спать спокойно. А почему так получилось, об этом сейчас рассуждать бесполезно. Одним словом, сейчас мы здесь и пойдем еще дальше. А все, что осталось позади, бережно спрячьте поглубже в сердце. Как раздастся сигнал отбоя, доставайте свои воспоминания и беседуйте всласть — здравствуйте, мол, дорогие, я здоров, того же и вам желаю… Я лично всегда так делал… Ну, вот вам на первый раз и все мое наставление…

Кадзи взглянул на Энти. Солдат 2-го разряда Энти сидел, уставившись в землю под ногами,

Когда колонна построилась и двинулась вперед, Кадзи поравнялся с Энти.

— О детишках скучаешь?

От радости, что к нему обратились, Энти постарался приободриться и через силу улыбнулся. Энти был мелкий торговец. Мелкая торговля — это такое занятие, когда приходится хитрить и изворачиваться на все лады, иначе при нынешней системе мигом вылетишь в трубу. Семья большая, легко понять, как тяжко придется жене…

— Я ведь не один в таком положении… Все в порядке, не беспокойтесь, господин ефрейтор!

Выражение его лица, явно противоречившее этому заявлению, вновь напомнило Кадзи об Охаре.

— А что, граница — это уже совсем близко от неприятеля? — спросил молодой солдат, тоже 2-го разряда. «Тэрада» — значилось на пришитом к кителю лоскуте.

— От неприятеля?.. — Кадзи невольно переспросил, так неожиданно прозвучал этот вопрос. — Близко!

— Значит, это действительно наш последний рубеж? — Молодые глаза Тэрады засветились восторгом. — Вот здорово! Теперь и я перед отцом в грязь лицом не ударю!

— А что отец?

— Военный. Майор! — в голосе звучала гордость.

Кадзи вспомнил майора Усидзиму, потерявшего голову от двух выстрелов, и с трудом подавил усмешку.

— А господин ефрейтор бывал в боях?

— Нет.

— Нет?! Разве без боевого опыта можно стать инструктором? Отец говорил мне…

Вопрос был задан наивно, но почему-то задел Кадзи.

— Отец? Ну, твой отец, возможно, и не назначил бы меня инструктором. — Он смерил юношу неприязненным взглядом. — Я собираюсь обучать вас не тому, как вести бой, а как уцелеть в бою!

Тэрада замолчал. Из задних рядов долетел чей-то звонкий, высокий голос. Молодой парень спрашивал:

— А фотографии иметь можно?

— «Можно» — не военное слово, Кадзи улыбнулся. — Что за фотография?

— Женщины.

— Отчего же, разрешается.

— Ага, вот видишь! — сказал тот, обращаясь к соседу.

— Не о том речь, — мягко, как будто заискивающе, откликнулся сосед. — У него фотография голой женщины, господин ефрейтор. В одном купальном костюме, больше ничего на ней нет.

Кадзи приподнял брови. Женщина в купальном костюме — каким параграфом устава это запрещено?

— Это что же у тебя, вместо амулета?

— Да вроде бы…

— На проверке не пропустят. Если уж нипочем не хочешь расстаться, зашей в трусы, что ли!

Солдаты покатились со смеху. «А ефрейтор толковый малый!» — слышалось в этом смехе. В нем чувствовалось одобрение. Настроение у солдат, кажется, неплохое. Но успокаиваться нельзя. Приучать к мягкому обращению тоже нельзя, иначе потом им же придется несладко.

Кадзи сказал уже другим тоном:

— Предупреждаю, к старослужащим солдатам обращаться, как положено в армии. Гражданские словечки вроде «хорошо», «ладно», «можно» в армии не годятся. Если кто по неосторожности обмолвится, тотчас получит такую затрещину, что в глазах потемнеет. Ясно?

23

Пятьдесят шесть новичков, то и дело нарушающих заведенный в казарме порядок, доставляли немало хлопот. Заботам конца не было Все нужно было решать быстро, на месте. Собранный, подтянутый, Кадзи носился по расположению с утра до вечера, поучая, заступаясь, выгораживая…

Долговязый Коидзуми, в общем не отличавшийся рассеянностью, зазевался на обратном пути из уборной. Для новобранца, которого муштруют с утра до вечера, несколько десятков метров от двери казармы до уборной — единственный маршрут, которым он может следовать один…