Условия человеческого существования

— Пока что все выглядит так, будто я говорю красивые слова. — Он покосился на Чена.

Тот чуть заметно улыбнулся.

— Но я добьюсь, чтобы это были не только слова, вот увидишь, — и Кадзи уже прямо взглянул в глаза Чену.

27

— С завтрашнего дня объявляем штурмовой месячник борьбы за высокую добычу, — сказал директор собравшимся в его кабинете. — Ставлю задачу поднять добычу на двадцать процентов на обоих участках! Дело несложное. Потери рабочего времени у вас составляли не меньше двадцати, а то и все тридцать процентов. Вот и ликвидируйте эти потери! Я требую полного напряжения сил, максимальной энергии. Пока суточное задание не выполнено, из штольни не уходить!

— Два-адцать процентов… — протянул начальник участка Сэкигути. — Один процент — еще куда ни шло.

— Двадцать процентов! — твердо повторил директор, подняв волосатую руку. — Признаюсь, я хотел было назначить тридцать. Поступила директива правления. Со следующей неделя на всех предприятиях нашей компании начинается штурмовой месячник. Лаохулину приказано начать штурм завтра. Если другие кое-как еще справляются с планом, то мы ведь его еще ни разу не выполнили. Пора положить этому конец.

— Двадцать процентов нам не поднять, директор, — сказал начальник участка Коикэ. — Мы уже и сейчас почти на пределе.

— Ты случайно не забыл, что мы воюем? — ядовито спросил директор. Он с размаху хлопнул ладонью по газете на столе. — Вы читали, что сегодня пишут? «Оборонять зону совместного процветания хотя бы ценою жизни!.. — вот что здесь написано! «Противник переходит в контрнаступление». Вот что здесь написано! «Противник пытается сорвать наши созидательные планы…» Это не шутки! «Напряженное положение на важнейшем участке фронта — в юго-западной части Тихого океана…» Понятно? С душонкой поденщика на войне победы не добьешься! Вы что, не знаете «Памятку солдату в бою»?.. В самые критические минуты боя, когда схватка с противником достигает наивысшего напряжения, солдат не должен терять самообладания и обязан спокойно продолжать выполнение задачи, изыскивая наилучшие… — вот что там написано! Сравним производственную мощность нашего рудника с силой, скажем, дивизии. Что, по-вашему, должна делать дивизия, если противник выставит против нее две дивизии? Крикнуть, что мы, мол, и так уже работаем на полную мощность, и спасаться бегством? Как вы можете так рассуждать! Вы воины, стоящие во главе самых важных участков самого важного для войны производства! — В такт своим словам директор колотил по столу свернутой газетой. — До меня дошли сведения, что на заседании правления компании будто бы стоял даже вопрос о полной замене руководящего персонала нашего рудника, если мы не добьемся прироста добычи. Но я полон решимости продолжать штурм и два, и три месяца, пока намеченный прирост будет не только достигнут, но и превзойден. Кто не согласен, прошу высказаться здесь, сейчас. В дальнейшем, господа, руководствуясь высокой целью победного завершения войны, я никаких ваших оправданий принимать не буду!

Все молчали. За окнами трещали цикады. Припекало беспощадное полуденное солнце. Директор отирал пот, струившийся по его щекам и стекавший каплями с подбородка.

Тягостную паузу нарушил Окадзаки.

— Господин Сэкигути, доложите директору: наш участок берется выполнить задачу. Я, Окадзаки, даю слово мужчины, что добьюсь прироста добычи на двадцать процентов.

Взаимное понимание пронизало в это мгновение души директора и Окадзаки.

— Но хочу предупредить, директор, что раз уж беру на себя такое дело, то в средствах стесняться не буду. — И Окадзаки скользнул взглядом по Кадзи.

28

Окадзаки уже видел на своей груди награду, а в руках личную благодарность командующего Квантунской армией. И кто знает, ликовал он, вполне возможно, что скоро на всю страну прогремит его имя, имя лучшего воина промышленного фронта Японии!

Собрав у входа в штольню надзирателей, он произнес перед ними речь:

— Слушать меня внимательно! Завтра начинается месячник штурма. Приказано увеличить добычу на двадцать процентов. Я решил к этим двадцати добавить еще двадцать. На меньшем не остановлюсь. Понятно? Гоняйте их, не давайте им вздохнуть — и задача будет выполнена! Тому, кто перевыполнит задание, обещаю выдрать у директора денежную премию, а потом сам отвезу его в город и такую добуду красотку, какая вам, голодранцам, и во сне не снилась! Вы тоже читали, наверно, эту… памятку солдату… Знаете, как там сказано? Во время боя… гм… когда схватка… Как там дальше? Изыскивать наилучшее… В общем ясно! Вы солдаты! Мы все участвуем в войне! С душонкой поденщика… э-э… победу не заграбастаешь. Понятно? — Для большей убедительности Окадзаки несколько раз хлестнул по крагам… — А ну, у кого пороха не хватает на это дело, шаг вперед!

Никто не пошевелился.

— А раз все ясно, так по местам!

29

Хотя с появлением на руднике спецрабочих отдел рабочей силы переключил все свое внимание на них, вольнонаемные рабочие день ото дня стали давать все большую выработку.