Условия человеческого существования

13

Выйдя из лагеря, Кадзи направился в трансформаторную. Дежурный-японец, увидев Кадзи, даже не пытался скрыть своего недовольства. - У вас опять, говорят, сбежали? Но почему нас винят в этом побеге? Мы-то при чем? Сейчас из конторы на меня кричали по телефону: вы, мол, этот побег устроили. Это же черт знает что такое! - Скажите, пожалуйста, Чао уже сменился? -- спросил Кадзи, не обращая внимания на его слова. - Должно быть, сменился, а может быть, еще и здесь. Тут один не вышел на работу, и Чао его, наверно, заменил. Погодите-ка, я посмотрю. - Будьте добры, позовите его. Японец вышел и тут же вернулся вместе с молодым китайцем. - Это вы Чао? - Да,-- ответил китаец, нисколько не смутившись. - Тебе же Чен говорил, что этого больше делать нельзя. Я его просил об этом. Чао на мгновение отвел глаза в сторону. -- Он мне ничего не говорил. - А ты, кажется, уже понял, о чем идет речь? -- Кадзи подошел к Чао ближе.-- Если в твое дежурство еще раз прозойдет побег, я передам тебя жандармам. Без всяких разговоров. Понял? -- Позвольте,--сказал дежурный-японец,--нельзя же так сразу. Почему вы решили, что в этом замешан Чао? На лице Кадзи появилась холодная усмешка. -- Что ж, если не Чао, тогда, значит, дежурный-японец. Правда, прямых доказательств нет. Но именно потому, что их нет, а побеги совершены при идентичных обстоятельствах, можно легко догадаться. Ведь рубильник, выключающий ток, находится здесь? Известно, что через проволоку не перелезть, если по ней пущен ток, а вот если ток выключить хоть на минуту, то преодолеть ее не так сложно. Значит, если ток выключает не Чао, то это делают дежурные японцы. Не может же кто-то посторонний тайком проникать сюда ночью и выключать ток! Или вы тут спите? Но ведь за это тоже по головке не погладят. Что вы на это скажете? Кадзи посмотрел на Чао. Тот по-прежнему не проявлял ни малейшей растерянности. Он лишь немного побледнел. -- Я, Чао, не сыщик и не жандарм. Я не собираюсь сажать тебя под арест и испытывать твою стойкость, но подумай, чем это может кончиться. С этими словами Кадзи повернулся и вышел. На дороге его нагнал дежурный-японец. -- Неужели это Чао натворил? -- испуганно спросил он у Кадзи. Кадзи молчал. -- Если так, это черт знает что такое. Ведь отвечать мне придется. Кадзи продолжал молчать. - Нельзя ли под каким-нибудь предлогом его уволить и замять дело? - Я собирался это сделать и без вашего совета еще в прошлый раз. Но не сделал и, запомните, не потому, что не знал. А то, что случилось уже два раза, произошло по вашей вине. Так к порученному делу не относятся. Дежурный опустил глаза и сказал: - Послушайте, господин Кадзи, мне очень стыдно, но нельзя ли это дело решить как-нибудь неофициальным путем. - Я и не собираюсь решать его официально,-- холодно сказал Кадзи.-- Вы печетесь о себе, а я о себе. Мне тоже надо оградить себя от нападок. Но я никого не хочу ни винить, ни оправдывать. -- Правда, вчера не я дежурил, но все-таки могут быть неприятности... Да ведь людей не хватает, скольких уже мобилизовали, а нам приходится за все отвечать... Кадзи никак не мог разобраться в своих ощущениях. Одно было ясно: за побеги ему влетит. Но что ему следует предпринять_ он не знал. Разумеется, если бы он захотел, вывести этого Чао на чистую воду не так уж трудно. Но почему он на это не решается? Ведь нужно все выяснить до конца, иначе может случиться беда. Кадзи захотелось домой; надо посоветоваться с Митико, как ему быть. Действовать из гуманных побуждений, не думая о себе? Или исходить из интересов фирмы? Тогда в их доме будет царить благополучие, он сохранит себя, свою семью, все это мещанское счастье! Если Митико будет настаивать на этом счастье, он, наверно, будет отстаивать свои идеалы. Если же она будет толкать его на тот путь, на который толкает его совесть, он, вероятно, будет терзаться тем, что разрушает свое счастье с Митико. И только тут Кадзи вспомнил, что Митико уехала в город.

14