Условия человеческого существования

Лил дождь. Выдавая продукты, Чен спросил у Гао: - А Ван Тин-ли где? - Еще с работы не пришел. На душе у Чена стало немного легче. Врать Ван Тин-ли, которого он очень уважал за хладнокровие и ясность ума, ему не хотелось. -- Если что надумали,-- как бы между прочим сказал он,-- так только сегодня ночью. Прищуренные глаза Гао раскрылись, в них вспыхнул огонек. -- Чего это так, без предупреждения? У Чена растерянно забегали глаза. -- Как хотите, только мой друг дежурит последнюю ночь, а после его переведут на дневное дежурство. Все получилось очень естественно. Разговор на время прервался. Гао снова занялся приемкой продуктов. Но когда повозка была разгружена, он спросил: - Это точно? - Кажется, я вас еще не подводил. Чен сказал это, холодея от страха. У него даже лицо посинело, но Гао подумал, что это от обиды. -- Ладно,-- сказал он неуверенно.-- Только Ван, наверно, будет против. Он говорил, что пока опасно, надо повременить. Но раз такое дело, не будем упускать случай, а ты уж не подведи и на этот раз. Значит, в то же время? Чену неудержимо захотелось замотать головой, крикнуть: "Нет, не надо, не ходите, все будет совсем не так!" Но вместо этого он утвердительно кивнул и спросил: - Ты сам пойдешь? - Нет, Сун очень хочет... - Ну смотрите, только осторожно!.. Чен торопливо попрощался и хлестнул лошадь. Когда он входил в контору, оттуда вышел Кадзи. Уже на улице Кадзи обернулся. - Чен! Мацуда выдает японцам спецпаек, возьми завтра мою карточку и получи себе муку. - А как же ваша жена? - Э, она на меня уже махнула рукой. Что поделаешь, непутевый у нее муж.-- И, улыбнувшись, Кадзи зашагал под дождь. Сердце у Чена заколотилось. Если признаваться, то только сейчас! На мгновение забыв про Фуруя, он крикнул: -- Господин Кадзи! Кадзи обернулся. Но благой порыв у Чена уже прошел. В ушах снова звучали угрозы Фуруя, и сердце Чена снова сжалось от страха. -- Я так... Ничего... Просто хотелось сказать спасибо.-- Вместе с каплями дождя по щеке Чена скатилась слеза. Кадзи радостно улыбнулся. -- Это я должен сказать тебе спасибо. Я ведь думал, что ты уже больше ничего от меня не примешь. Кадзи был искренне рад. Теперь, после размолвки с Окидзимой, ему было приятно, что хоть Чен не отвернулся от него -- это как-то защищало его от неприятного чувства одиночества. -- Хоть и с запозданием, но порадуешь, верно, мать? Чен долго смотрел вслед уходившему Кадзи. Итак, последняя возможность упущена. Теперь остается только ждать Го и передать ему, что велел Фуруя. В час ночи сегодня несколько спецрабочих перелезут через изгородь. Фуруя их задержит и передаст жандармам. Все они, конечно, будут казнены. И поделать ничего нельзя. Если он откажется, жандармам выдадут его, Чена. Чен посмотрел на дорогу сквозь серую сетку дождя. Вдалеке, на склоне еще виднелся силуэт Кадзи. Его контуры становились все туманнее, пока не растаяли совсем, слившись с пеленой дождя. Едва открыв застекленную дверь конторы, Чен уже почувствовал на себе взгляд Фуруя. Служащие собирались уходить, он безвольно опустился на стул. Фуруя чуть заметно улыбнулся. - Покончил с продуктами? - Да, уже... - Тогда можешь идти. Фуруя ждал, пока Чей повернется в его сторону. А Чен не хотел оборачиваться. Ни за что. Однако борьба с собой продолжалась недолго. Уходя, он все же скосил глаза в сторону Фуруя, и этого было достаточно. Фуруя поманил его пальцем. Чен повернулся и подошел, послушно, как марионетка. -- Передал директору, что поручил тебе договориться с рабочими,-- шепнул Фуруя. Кто-то из служащих прошел мимо стола Фуруя. -- Ты устал, мальчик, иди отдыхать,-- громко сказал Фуруя приторно-ласковым голосом, но никто вокруг не проявил интереса к их беседе, и Фуруя снова заговорил сухо и властно.-- Тебе не о чем беспокоиться. Только передай Го, как было сказано. Если все будет удачно, ты тоже получишь награду. Чена зазнобило. Кажется, у него начинается жар. Хорошо бы потерять сознание -- здесь, сейчас. -- Ну иди, иди. Остальное я сам сделаю. Чен не чувствовал ничего. Только усталость и пустоту. Но когда он по дороге домой увидел впереди долговязого малого с лошадиной физиономией, идущего навстречу, растерянность и страх снова овладели им. Это был Го, электрик с подстанции. Чен остановился; за несколько секунд он обязан решить, что делать -- убить других или самому броситься в пропасть. Го шел, ссутулившись, не глядя вперед, и заметил Чена только тогда, когда едва с ним не столкнулся. -- Чего чудишь, под дождем размечтался! -- сказал Го, скаля пожелтевшие зубы.-- Или заболел? Чен покачал головой. Го громко рассмеялся, обнажив белесые десны.-- Ну, тогда, наверно, о бабе думаешь! Я угадал? Чен опять покачал головой. Го решил, что глупо болтать под дождем, да и парень, видно, не в своей тарелке. -- Ну ладно, пока! -- буркнул он и огромными шагами зашагал в сторону подстанции. Чен растерянно смотрел ему, вслед. Он не выполнил приказ Фуруя и радовался этому. Но вместе с тем он понимал, что теперь ему уже не служить у японцев, его карьера окончена... А впрочем, что карьера, сейчас не до нее! Еще неизвестно, что с ним будет завтра. Завтра могут уже нагрянуть эти страшные жандармы... Но нет, не может быть, не все еще потеряно. Надо только где-нибудь немного отдохнуть, собраться с мыслями. Но где? Конечно же, у Цзинь! А потом сходить на подстанцию, все откровенно рассказать Го н договориться с ним. Или, может, лучше предупредить Гао, сказать, что все отменяется, и оставить Фуруя в дураках? Или разоблачить махинации Фуруя с Чоп Чхваном? Вот было бы здорово! Но это все потом, а сейчас отдохнуть, хоть немного отдохнуть!.. Совсем без сил, жалкий, как мокрая курица, Чен поплелся в женский барак.