Условия для спасения принцессы

Но ему вот надо было столь пристально, даже не моргая, наблюдать за мной!

Пока я мучился с костром, Остин уже успел установить первую палатку, но за следующую он так и не взялся. Вместо этого он отложил в сторону свои инструменты, что до этого держал в руках.

О, славно! Неужели ему наконец-то захотелось отлить?

Однако, вместо того чтобы направиться в сторону леса, он подошёл ко мне, протянул мне руку и с очевидной неохотой произнёс:

— Рыцарь Солнца, позвольте мне разжечь огонь!

Я молча передал Остину инструменты для розжига и в отместку за прошлое начал внимательно следить за каждым его движением. Только попробуй воспользоваться магией для розжига костра! Боевые жрецы так же не должны уметь использовать магию огня!

Но всё, что я увидел, это как он преспокойненько потер ими, и пошёл дым. Ещё немного потер, и появились искры. Ещё пару движений руками, и занялся огонёк.

— …

Эти инструменты для розжига, должно быть, сговорились против меня!

После этого Остин подобрал с земли несколько веток и начал сооружать из них стойку, чтобы на ней уже в дальнейшем сделать барбекю из свежего мяса.

Хоть Лист и ушёл из лагеря самым последним, тем не менее, он был первым, кто вернулся к нам назад из леса. Заметя, что тем, кто разводил огонь и устанавливал стойку, был Остин, он на несколько секунд беспомощно замер, прежде чем подойти к небольшому костру со своим уловом сухих веток и начать подкидывать хворост в огонь.

— Спасибо за помощь, Остин. Прости уж за все неудобства, — поблагодарил его Лист, не отрываясь от своего занятия.

Остин в ответ лишь улыбнулся:

— Да ладно, я всего лишь помог разжечь костёр. Похоже, что Рыцарь Солнца нечасто путешествует.

— Если я не ошибаюсь, это вообще первый раз, когда Солнце покинул пределы города Свежего Листа. Ведь так? — одной рукой всё ещё подкидывая ветки в огонь, Лист вопросительно обернулся в мою сторону.

Я же, сохраняя свою идеальную улыбку, лишь кивнул в ответ.

— Вот оно как, — выражение внезапного озарения мелькнуло на лице Остина.

Лист тут же поспешил добавить:

— Солнце ведь лидер Священного Храма, поэтому он всегда очень занят, и у него нет свободного времени, чтобы надолго покидать Священный Храм.

Остин шутливо улыбнулся:

— Да уж, у нас всё немного иначе. Хоть положение Майка и даёт ему высшее право голоса в принятии различных решений, однако вопросы, что требуют к себе подобного тщательного внимания с его стороны, встречаются нечасто, поэтому по большей части он скорее несёт на себе роль духовного лидера.

Вообще-то у нас всё точно так же. Обычно у меня не так уж и много работы— и, даже когда таковая появляется, я скидываю её на Бурю. Я действительно берусь за дело, лишь когда требуется моё личное присутствие, как, к примеру, сейчас, когда я должен был приехать на свадьбу кого-то из королевской семьи.

— Так вот как у вас обстоят дела. Неудивительно, что вы все обращаетесь к нему просто по имени — Майк. Нас вот, Двенадцать Священных Рыцарей, редко кто по имени зовёт, — Лист глянул на меня. — Особенно Солнце. Никто не смеет обращаться к нему столь фамильярно, за исключением разве что Капитана Кары и Папы!

Остин улыбнулся в ответ и поспешил объяснить:

— Не в этом дело. Даже в Монастыре Бога Войны найдётся не так уж много людей, что смеют обращаться по имени к самому Сыну Бога Войны. Просто Анна и Майк выросли вместе, поэтому как друг детства она может обращаться к нему по имени, когда вокруг нет посторонних, но в обществе она всё же придерживается официального уважительного обращения «Сын Бога Войны». Что же касается меня, то я могу звать его просто Майк, потому что он мой сын.

Как только мы услышали это заявление, наши с Листом глаза на мгновение удивлённо расширились, однако мы тут же расслабились. Хоть Остин и выглядит приблизительно на тридцать, он, возможно, использует магию, чтобы сохранить свою молодую внешность, поэтому и нельзя сказать наверняка, сколько ему лет. В конце-то концов, и мой учитель, и Папа — оба делали это. В этом не было ничего особо настораживающего.

— Могу я поинтересоваться, сколько же лет вам исполнилось в этом году? — полюбопытствовал Лист.

— Тридцать пять, — названный Остином возраст идеально совпадал с его молодой внешностью.

— …

Мы оба озадаченно замолчали, но вскоре Лист пришёл в себя и задал волнующий нас обоих вопрос:

— Тогда сколько же Майку лет?

— Двадцать один год.

Оказывается, Сын Бога Войны был аж на два года младше меня, что уже само по себе меня удивило, однако самой шокирующей новостью было осознание того, что если из тридцати пяти отнять двадцать один получится четырнадцать, ведь так? Минус ещё девять месяцев беременности… Значило ли это, что сидящий передо мной мужчина умудрился зачать ребёнка в тринадцатилетнем возрасте?

Делать то и это с женщиной всего в тринадцать… Я-то думал, что эта привилегия присуща лишь дворянам! С каких это пор боевые жрецы, что по логике вещей должны быть целомудренными, превратились в соблазнителей?

Тут Остин игриво подмигнул и уточнил:

— Это, кстати, секрет, так что не распространяйтесь об этом.