Условия договора

- Старушка долго извинялась, а потом говорит: "Молодой человек, хочу попросить об услуге. Вы что-нибудь понимаете в драгоценностях? Есть у меня фамильный перстень, хочу продать". Я, естественно, проявил интерес. Ну и достает из своей сумки. Посмотрите, говорит. Стал я его смотреть, а сам чуть со стула не падаю. Ка-амень... Таких сейчас вообще не бывает. Даже на выставке.

- Ты хочешь сказать, это был настоящий бриллиант? - спросил Окруашвили.

- О чем вы, батоно Манучар! Я все же не фраер. Самый настоящий бриллиант. Слеза. Одна дорога - в Алмазный фонд.

- Ясно. Дальше.

Котик отвел глаза:

- Ну дальше... Дальше я решил эту старушку осадить малость. Вещь, говорю, интересная, но надо проверить, оценить. Оставьте, берите любой залог. Она ни в какую. Ничего, мол, не нужно проверять. Или помогите, или я обращусь к другому. Спрашиваю, сколько хочет. Она: "Сто тысяч, сразу и без всяких проверок. Если у вас таких денег нет, найдите покупателя. За услугу я вам заплачу пятьсот рублей". Сам я сто тысяч не мог набрать, хоть лопни. А она тут и говорит: "Вы знаете Малхаза Теймуразовича Гогунаву?" Я говорю: "Конечно". - "Так вот, сведите меня с ним. Он купит. А с меня комиссионных пятьсот рублей".

- Она первая назвала Гогунаву? - спросил я.

- Первая. Я еще подумал: не такая уж лоховская это старушка. Мне что, пятьсот рублей на дороге не валяются. Говорю: "Хорошо, сведу". Малхаза я хорошо знал. Не скажи старушка о Гогунаве - сам бы ему предложил.

- Значит, ты сказал о перстне Гогунаве? - продолжил допрос Окруашвили.

- Сказал.

- И что Гогунава?

- Согласился посмотреть.

- Ты с него что-нибудь взял за это?

Котик отвел глаза:

- Взял. Штуку.

- Понятно. Дальше.

- Дальше мы встретились. Вчетвером. Малхаз, я, эта Таисия Афанасьевна и Глонти, ювелир.

- Где?

- Прямо на улице. В машине Малхаза.

- Где именно?

- Около Песок*.

______________

* Пески - район на берегу Куры в старом Тбилиси.

- Встретились и что?

- Все. Малхаз посмотрел перстень и взял. Отгрузив Таисии Афанасьевне сто штук.

- Глонти проверял перстень?

- Проверял. Сказал, полный порядок, можно брать.

- Понятно. - Окруашвили откинулся на спинку стула, усмехнулся. Слушай, Котик. Ты ведь неглупый парень. Неужели думаешь, я поверю этой байке.

Подняв глаза, Котик довольно умело изобразил обиду:

- Манучар Шалвович, вы что? Какой байке? Где я соврал?

- Соврал, соврал.

- Да что вы, Манучар Шалвович! Чистая правда от и до. Да вы спросите... Глонти. Зачем мне врать?

- Не знаю зачем. Но знаю точно: соврал.

- Да, Манучар Шалвович, в чем вранье-то?

- Знаешь сам, в чем вранье. - Окруашвили смахнул со стола пылинку. Котик, ну кого ты пытаешься обмануть? Неужели я поверю, что ты так спокойно уступил Гогунаве этот перстень?

- Почему же нет? Я для Малхаза и не такое делал. Я ж говорил, что все равно сто тысяч не набрал бы. Нет у меня таких денег.

- Деньги здесь ни при чем. Говоришь, старушка была совсем простенькая? Вроде божьего одуванчика?

- Ну... да.

- И одна? Без помощников?

- Ну... - На долю секунды Котик все же замешкался. - Без помощников.

- Понятно. И после этого ты пытаешься меня убедить, что сплавил старушку Гогунаве. С таким перстнем! Не попытавшись прибрать его сам! Да такого быть не может. Ведь ты сам сказал: старушка была беззащитная, дунь улетит. Значит, одно из двух: или ты врешь, или у нее были помощники. Без вариантов. Ну, Котик! Объясняй ситуацию!

Котик сидел, разглядывая пол. Мы терпеливо ждали. Наконец он покосился на окно:

- Ладно, скажу. Не хотел я говорить.

- Боялся?

- Ну... и боялся. Забоишься...

- Кто это был?

Помедлив, Котик кивнул на фотографию Джомардидзе:

- Вот этот.

- Как его зовут, знаешь?

- Не знаю и знать не хочу.

- И что же он? Вы разговаривали?

- Разговаривали.

- Где? Когда?

- Около дома. В тот же вечер. После "Аджары" я приехал домой. Машину поставил у подъезда, вышел, запер. Смотрю, он стоит рядом. Спросил, что нужно. А он: "Ты Котик?" Говорю: "Допустим". Очухаться не успел - он уже нож держит у живота. "Смотри, козел, старушку обидишь - завалю". Я сначала понять ничего не мог. Оглянулся, нет ли кого моих. Этот говорит: "Не оглядывайся. Все равно завалю, хоть вас сто будет". Тут я заметил: он под марафетом. Спросил, что надо. Надо, говорит, чтоб сделал, как просили. И смотри: дунешь* хоть кому - от бейбута** не уйдешь. Что мне оставалось? Согласился. Да я бы... и так не стал ничего делать. Я уже решил: скажу Малхазу и все.

______________

* Дуть (вор. жарг.) - доносить.

** Бейбут (вор. жарг.) - кинжал.

- Больше этот человек ничего не говорил? - спросил Окруашвили.

- Ничего. Повернулся и ушел. С тех пор я его больше не видел.

Манучар покосился в мою сторону: есть ли вопросы. Я показал глазами: нет. Вопросов не было, потому что я вспомнил, где мне встречалось это имя Таисия Афанасьева. Опять-таки в записной книжке Виктора Чкония!

Старушка

Телефон Таисии Афанасьевны, судя по цифрам, был батумский.