Условно-досрочное убийство

Еще одно обстоятельство давало пищу для размышлений. Для того чтобы довести людей до подобного состояния, требовался не один день и даже не один год. Следовательно, должно где-то быть место, где их держали. А раз такое место существует, есть надежда его отыскать. С какого боку к решению этого вопроса следует подходить, Гуров пока не знал, но он не привык отступать. И наобум действовать было не в его правилах, поэтому он решил оставить этот вопрос до знакомства с Тасиком. Если все пройдет хорошо, удастся выяснить, что за Дракон появился в лесу в ночь, когда там гостил Тасик. А если очень повезет, то и получить приметы этого Дракона.

Ужин был давно съеден, чай выпит. Котлеты и борщ перекочевали в холодильник, а Гуров — в спальню, где заботливая рука Валентины Сергеевны приготовила свежие простыни для гостя. Безумно хотелось спать. Долгий переезд, полный новых впечатлений день, бесплодные попытки ухватить суть происходящего в Крымске вымотали полковника основательно. Зная, что жена не сможет уснуть, пока он не сообщит ей о благополучном прибытии, Лев заставил себя набрать номер Марии и отчитаться перед ней о событиях прошедшего дня. Благо Мария всегда хорошо чувствовала его состояние, и разговор не затянулся. После этого он завел будильник на шесть утра, выключил свет и тут же провалился в глубокий сон без сновидений.

К дому Тасика Гуров приехал спозаранку, по большей части оттого, что беспокоился, как бы любовь к путешествиям не унесла единственного свидетеля за много километров от дома. Ищи его тогда по полям и лесам. Но была в раннем визите и другая причина. Оперативное чутье, развившееся за долгие годы сыскной деятельности, не давало сидеть на месте. Гуров чувствовал, что встреча с Тасиком станет отправной точкой в расследовании. Если бы кто-то из коллег спросил его, на чем основывается эта уверенность, он не смог бы ответить. Просто чувствовал, и все. Правда, никого в районном центре его желание пообщаться со слабоумным Тасиком не заинтересовало, поэтому и отчет держать ни перед кем не пришлось. Подполковник Дмитренко был по горло занят бумажной работой, потому был рад свалить на столичного гостя всю ответственность за принимаемые решения. И Льва это вполне устраивало.

Взойдя на крыльцо, он постучал в дверь, немного подождал и, не дождавшись ответа, открыл ее. В сенях было темновато: квадратное окошко при входе пропускало слишком мало света. Вторая дверь оказалась также незапертой. Гуров снова постучал. На этот раз из глубины дома до него донеслись торопливые, шаркающие шаги. Открывая дверь, Лев довольно громко произнес:

— Утро доброе, хозяева! Гостей принимаете?

На его голос из бокового закутка вышла закутанная в шаль женщина. Она внимательно осмотрела гостя и осторожно спросила:

— Вы по какой надобности?

— Я к Тасику. Вот, гостинцы ему принес.

Гуров выставил вперед пластиковый пакет, прихваченный по дороге. Когда-то, в далеком детстве, у него был опыт общения с такими людьми, как Тасик. Его сосед, тридцатилетний мужчина, страдал слабоумием. По одному ему известной причине он выделял маленького Леву из целой ватаги дворовых пацанов, раз и навсегда причислив его к числу своих друзей. Собираясь к Тасику, Гуров вспомнил, что самую большую радость сосед испытывал тогда, когда маленький Лева, сэкономив на обеде, приобретал для своего странного друга липкую тянучку или сахарный леденец на палочке, поэтому, заглянув в местный магазин, отоварился целым пакетом жевательных конфет и десятком леденцов в цветной обертке. Женщина в шали с опаской покосилась на пакет и снова спросила:

— С чего это вы вздумали баловать моего Тасика? Вы вообще кто такой?

— Я — следователь по особо важным делам, — как можно мягче произнес Лев. — Могу показать удостоверение.

— И покажите, — согласилась женщина. — Не думайте, что я — дремучая и не отличу подделку.

Она не стала брать красные «корочки» в руки, удовлетворилась тем, что они в принципе существуют, и, махнув рукой в сторону скамейки, стоящей вдоль стены, предложила Гурову присесть, сказав:

— Нечего столбом стоять. Чаем вас поить буду.

Гуров уселся на скамью, исподволь разглядывая хозяйку. На вид ей было не меньше шестидесяти — шестидесяти пяти. Седые волосы скручены в пучок, выцветший халат давно следовало отдать старьевщику. Стоптанные тапочки довершали картину. «Живут тут явно небогато, — размышлял он. — Неудивительно, на пенсию больно не разгуляешься. Вряд ли у хозяйки имеется дополнительный заработок. Да и мужиком в доме не пахнет. Вдвоем с сыном живут, а из него помощник никакой».

— Тасик спит еще, — внезапно проговорила женщина. — Будить не стану. Ждите.

— Я думал, он рано встает, — заметил Гуров.

— Обычно рано, а сегодняшней ночью спал беспокойно. Все нервы мне оголил, — пожаловалась она. — Теперь отсыпается.

— Как вас зовут? — спросил Гуров, не зная, как обращаться к хозяйке.

— Тамара.

— А по отчеству?

— К чему эти отчества? Мне лет-то всего ничего. До пятидесяти еще не доскребла. А вы небось решили, что я старуха древняя? — И она заливисто рассмеялась.