Условный разум (СИ)

               — Я к тебе пришел по делу, Валентин, — сказал он озабоченно. — Ко мне обратился профессор Уильямс. Он требует, чтобы ему вернули какой-то ценный прибор, который остался в провалившемся здании на десятом этаже. Эти ученые такие зануды.

               — В чем проблема? Распорядись, чтобы спасатели спустились в здание. Там наверняка осталось много ценного и уникального оборудования. Все равно придется этим заняться. Думаю, что они смогут порадовать массу ученого народа, не только Уильямса.

               — Спасатели отказываются работать.

               — Вот так номер! Что случилось?

               Нунан поморщился.

               — Я думал, что тебе как директору должны были сообщить подробности.

               — Какие?

               — Ты видел, как из провалившегося здания выбрались находившиеся там во время катастрофы люди. Ты уже допросил профессора Робертсона и спасшихся рабочих?

               — Нет. Сомневаюсь, что они могут рассказать что-то интересное. Понятно, что во время катастрофы они были в здании. Даже представить не могу, какого страха они натерпелись. Бог миловал, я никогда не оказывался в падающем лифте. Хватит того, что я поговорил с Робертсоном. Еще раз тревожить старика не считаю нужным, он и так натерпелся, пусть поправится: нервы, высокое давление, сердечко шалит. Я понимаю, что пожилому человеку необходимо определенное время для восстановления нервной системы.

               — Рабочие рассказали, что момент провала они даже не заметили. Проблемы начались потом, когда они стали выбираться наружу. Трое погибли в здании, их разорвало на части, еще двое через два часа скончались в больнице. Причины устанавливаются, но ничего вразумительного понять пока не удалось, раны нанесены непонятно чем и как, а выжившие рабочие отказываются говорить с учеными.

               — Почему?

               — Говорят, что ничего не помнят. Я им верю. Вполне вероятно, что от страха их мозг отказался работать.

               — Но почему спасатели отказываются спускаться в здание сейчас? — удивился Пильман. — Оно же не может провалиться еще сильнее.

               — Страшно им. Один из рабочих кое-что вспомнил и рассказал спасателям удивительные вещи. Его словам, само собой, никто не поверил, подумали, что он просто бредит. Он видел как какое-то кружение в воздухе (так он сказал) разорвало его напарника на мелкие куски. Самое простое объяснение — помутнение сознания, такое случается, когда у человека температура приближается к сорока градусам. Жаль, что не удалось его расспросить подробнее, через два часа он скончался. Почему? Врачи так и не установили причины. На редкость здоровый был человек, только сейчас он мертвый. У него даже ни одной ссадины не обнаружилось.

               — И что же нам делать?

               — Не мне советовать, и все же — обратись к Мозесу, — сказал Нунан и закашлялся.

               Пильман загрустил. Согласиться с тем, что он должен обратиться за помощью к Мозесу, было неприятно. Да и зачем? К тому же, теперь это не его дело — заниматься «хармонтским феноменом». Пусть новый директор Института договаривается с Мозесом или с кем-нибудь еще, кого сочтет полезным. Всего ожидал Пильман, но в то, что предполагаемые пришельцы так подло обойдутся лично с ним, не верил. Эти твари оказались настоящими подлыми мерзавцами!

Согласился — получай

               Больше всего на свете Валентин Пильман не любил проигрывать и попадать в дурацкое положение. Как правило, работа по организации научных исследований позволяет чувствовать себя в безопасности. «Какой я ученый, — часто думал Пильман, — бери выше. Я — прекрасный администратор». Если успеть вовремя завести полезные знакомства и заработать положительную репутацию у важных персон, можно выстроить свою жизнь наилучшим образом. Чем он до сих пор и занимался с неизменным успехом. Надувать щеки и произносить фразы, которые способны понять несколько человек в мире, он научился еще на первом курсе университета. И это умение ему в жизни пригодилось.

               И когда все рухнуло, он оказался не готов к такому печальному концу своей карьеры. Любой, даже самый осторожный и удачливый человек, рано или поздно сталкивается с неприятностями. Пильман об этом никогда не забывал. И все же оказался не готовым.