Условный разум (СИ)

               Секретарь не любил общаться с этой братией: наглые, тупые и подлые. Они иногда приходили в офис в надежде выпросить еще немного дополнительных денег. Охрана прогоняла их прочь. Это всегда сопровождалось дикой руганью и потасовками, впрочем, до стрельбы дело не доходило. Пришлось парочку особенно настойчивых сталкеров отправить в городскую больницу с серьезными переломами, вот остальные и присмирели. Слухи в маленьких городках распространяются быстро.

               Но нерешительного сталкера секретарю видеть еще не приходилось. Наконец, жадность — а что еще может заставить сталкера сделать хоть что-то — победила, и тот вошел в офис.

               — Хочу видеть хозяина. Да, хочу видеть мистера Мозеса, — сказал он твердо.

               — Мистер Мозес занят.

               Сталкер, не мигая, смотрел прямо перед собой, не обращая на секретаря должного внимания.

               — Он сказал, что если я раздобуду что-нибудь важное для него, меня примут в любое время. Так вот, я принес одну вещь, — сказал он глухо.

               — Фамилия? — спросил секретарь.

               — Барбридж.

               — Кличка?

               — Стервятник.

               — Я так и пишу: Стервятник Барбридж, правильно?

               — Да.

               — Сейчас доложу хозяину. Может быть, он тебя примет, но не обязательно сегодня.

               — Наверное, так даже лучше, — сказал сталкер.

               — Боишься хозяина? — усмехнулся секретарь. — Правильно. А он трусов не любит.

               — Страх — это мой бизнес. Кто из наших братьев, сталкеров, ничего не боится, тот считай уже дохлый. А вот мистера Мозеса я не боюсь, потому что знаю, не сделает он мне ничего плохого, потому что я ему нужен. Зачем — это пока неизвестно. Однажды я обязательно узнаю это. Но до поры до времени встречаться с ним не хотелось бы. Каждый раз, когда его вижу, кажется, что он знает обо мне что-то страшное, что-то такое, о чем сам я даже боюсь догадываться. Как будто в самые потаенные уголки моей разнесчастной души заглядывает. И там ему не нравится. Будто я безнадежно подлая зверюга. Еще хуже, чем на самом деле.

               — Скажешь тоже! Какая душа может быть у сталкера? Вы души свои продали пришельцам, — ухмыльнулся секретарь. — Об этом все в городе знают.

               — Ты это.. не того… Вранье это… Грязный навет.…  Хватит болтать, зови хозяина.

               Секретарь набрал номер хозяина и сообщил, что к нему пришел сталкер Стервятник Барбридж по важному делу. К его удивлению, господин Мозес спустился в холл уже через минуту.

               — Принес что-нибудь, Барбридж?

               — Да.

               — Пойдем, покажешь, — сказал Мозес, и они вдвоем поднялись по лестнице в кабинет хозяина.

               Секретарь удивился, никогда прежде ничего подобного не происходило. Но все всегда случается в первый раз. А вот разбираться в том, что это было, ему не хотелось. Меньше знаешь, крепче спишь. Он лучше других знал, что доверительные беседы со сталкерами до добра не доведут. Опасное это дело и неблагодарное. Деньги здоровья не вернут. И с сожалением подумал, что пора подыскивать другую работу.

Первый артефакт

               Рабочий день длился очень долго и заканчиваться не желал. Заняться было нечем, и Пильман стал готовиться к позорному увольнению. Он собрал в коробку личные вещи: модель корабля «Мейфлауэр», приносившая ему до сих пор удачу, фотографию жены, объемные папки с материалами для написания монографии о «хармонтском феномене», которые он собирал с первого дня своего директорства, черновики статей, личные записи — своего рода дневник его пребывания в Хармонте. Он был уверен, что рано или поздно эти материалы ему понадобятся и помогут начать новую жизнь. Фразу, которая должна была стать последней в его записях о пребывании в Хармонте, он уже придумал: «Стремление стать лучшим не покидало меня ни на минуту».

               И вот он запечатал коробку скотчем и стал ждать официального сообщения об отставке. Ему было обидно, что никто из сотрудников Института не удосужился прийти и лично поддержать его. Но это еще можно было пережить. Ученые известные эгоисты и привыкли думать только о себе. А вот то, что заместитель по безопасности не счел нужным доложить директору о проблемах со здоровьем у людей, которые сумели выбраться из провалившегося здания, просто безобразие. Обязательно надо будет попросить нового директора как следует наказать его за нарочитое пренебрежение служебными обязанностями.

               Наконец, рабочее время закончилось, Пильман тяжело вздохнул, подхватил коробку и отправился домой. Надо полагать, его провал (очаровательная двусмысленность) показался Кларку настолько позорным, что он даже не счел нужным сообщать Пильману об отставке. Мол, о таких решениях администраторы должны догадываться сами. Завтра утром в кабинет директора войдет новый хозяин и молча укажет прежнему обитателю на дверь. Интересно, кто это будет?

               Дома он уселся возле телевизора и стал молча смотреть баскетбольный матч. Разговор с Евой также следовало перенести на завтра. Как хорошо, что у Евы хватило такта не приставать к нему с лишними вопросами и ненужным сочувствием.