Условный рефлекс

Не прерывая поцелуя Эмир подхватывает меня на руки, прижимает к стене. Его рука прокрадывается мне под платье, ложится на бедро. Сильные пальцы гладят внутреннюю сторону бедра. Бесстыдно расставляю ноги, и начинаю хныкать от наслаждения, когда горячая рука проникает внутрь, гладит меня…

Неожиданно Эмир снова рычит, убирает руки от моей плоти, хватает меня и несет… в постель.

— Тут удобнее, — хрипит он.

Как завороженная наблюдаю за его лицом, напряженным, с капельками пота на лбу, звериным блеском в потемневших глазах. Тяну к нему руки, но Эмир хватает за подол платье, тянет вверх. Раздается треск ткани.

— Я тебе другое куплю, — бормочет рассеянно. И срывает с меня белье, сначала бюстгальтер, затем трусики. Начинает раздеваться сам, и все мысли, ответы на его слова, которые появились на мгновение в голове, вылетают, испаряются. С трудом сглатываю от восхитительной картины. Обнаженный Эмир Багримов — неотразимое зрелище. Наверное, никогда не перестану так реагировать на своего бесконечно красивого босса.

Он снова наклоняется ко мне, нависает сверху, а я раскидываюсь на постели, сама развожу ноги. Эмир проводит рукой по внутренней стороне бедра, тихо вскрикиваю, когда его палец раскрывает набухшие складки и проникает в меня.

— Скажи, что хочешь меня, — шепчет хрипло мне на ухо.

— Ты и так это знаешь, — выдыхаю судорожно.

Не сводя с меня взгляда, он вынимает палец и снова погружает, глубже, бесстыднее.

Словно сквозь пелену наблюдаю за его лицом, раскрасневшимся, как натянуты жилы на его шее. Он вводит уже два пальца, и я содрогаюсь в конвульсиях наслаждения.

— Хочу тебя, — выдыхаю, закусываю губу, чувствуя подступающие слезы. Не хочу плакать, нет повода, но я настолько счастлива…

— Я самый счастливый мужчина в мире, — произносит Эмир, словно прочитав мои мысли.

И наконец, накрывает меня своим телом, входит в меня, на всю глубину. Растворяемся друг в друге, надолго забывая, покидая бренный мир, парим в облаках невыносимого наслаждения.

— Кто же это все-таки был? — не могу не спросить у Эмира, когда лежим сплетенные объятиями, в полной расслабленности. — Кто так нагло пытался разорить тебя? И почему?

— Причина всегда одна — деньги.

Эмир отвечает спокойно, даже равнодушно. Но я знаю как больно ударила эта ситуация по его самолюбию. Предали некоторые деловые партнеры. Отвернулось несколько тех, кого он считал друзьями…

— Точно не какая-нибудь ревнивая дамочка? — спрашиваю строго, чуть сдвинув брови.

— На этот счет можешь быть абсолютно спокойна. Точнее, на мой счет. Ревнивая дамочка там замешана. Но тут скорее к тебе вопросы.

— Ко мне? — кажется, удивить сильнее меня просто невозможно. — Что ты такое несешь?

— Да, милочка. Помнишь Анжелу Лозинскую?

— Что? Нет… не может быть!!

Неужели это правда, и та изысканная, завораживающая своей красотой, величественная и неприступная богиня — воплощение зла? А я… поверила ей! Позволила себя поцеловать!

— Эй, малыш, ты не расстраивайся, — Эмир притягивает меня ближе, нежно целует, пробегает языком по моим губам. — Ты тут совершенно ни при чем. Лозинская работает на огромную корпорацию, которая прибирает к рукам все что плохо лежит. А я был небрежен в последний год. Расслабился.

— Но она говорила, что занимается рекламой…

— Да, она рулит маленькой фирмой, это прикрытие. Собирает разведданные, делает намеки… Тоже не самое приятное занятие. Кажется, Анжела входит в семью, которая всем этим рулит. Мафия, понимаешь. Возможно, ей и самой это не нравится… Да и не важно все это. Мы отбились. Выплыли, благодаря тебе и твоему таланту. И у нас есть о чем поговорить, помимо бизнеса.

— Например? — спрашиваю, а у самой сердце замирает.

— Например, на какое число назначим нашу свадьбу… И сшила ли ты мне костюм…

Эпилог

Мы долго спорили какой должна быть свадьба, причем не мы с Эмиром, этой теме было посвящено целое совещание на работе. Потому что такое событие — мощный пиар ход, о чем неустанно твердил Петрович, выводя нас из себя. Но в то же время мы понимали, что в его словах есть здравый смысл. Так как наконец-то наступило лето, жаркое, знойное, совсем как наши отношения, мы решили провести мероприятие на природе. И тут нас очень выручили Тодоровы, которые буквально уговаривали, чтобы все прошло в их загородном поместье. Том, где все началось. Где Эмир предложил мне провести с ним ночь, будучи наглым, самовлюбленным тираном, не задумывающимся о чувствах женщин. Но он изменился. Приехав в поместье для встречи с организатором свадеб, бродя по памятным местам, я поражалась насколько другим стал Багримов. Заботливым, трепетным, любящим.

— Ты, дорогуша, вынесла ему весь мозг, — хихикала на девичнике Ухватова. — После этого, в пустую черепную коробку можно вкладывать любую личность.