Условный рефлекс

Несколько минут они молча поглощали свой завтрак. Ну, скорее его поглощала Натали, так как Брендон ограничился только чашкой черного кофе с лимоном. Никогда она не понимала, как можно пить черный кофе, да ещё и с лимоном. Буэ-э-э. Гадость редкостная.

– Так удобнее?

– Что? – Жуя, переспросила его она. Подняв взгляд, увидела знакомую самодовольную ухмылку.

– В моей рубашке тебе удобнее?

Ну вот, приплыли.

– Нет. – Прожевав, резко ответила Натали. – Вовсе нет. Просто моя одежда не совсем… чистая. – Ну это же было правдой, в конце концов. – Я позвоню Энди и попрошу её привезти что-нибудь. Не могу же я прямо так идти на работу.

Брендон хотел было что-то сказать, она видела это, но промолчал. Интересно, почему?

Ох, а она кажется вот-вот лопнет…

– Я сильно надралась? – Съежившись, Натали всё же решилась задать этот вопрос. Ну, и заодно отвлечься от блинчиков. Ещё один, и Брендону придется принимать у неё блинные роды.

– Насколько мне известно, ты выпила только три стакана. Но мы же оба понимаем, что для тебя это, как три бутылки. – Натали всё ещё ждала ответа. Брендон его ей дал. – Да. Сильно.

– Я делала что-то… о чем обычно на утро жалеют?

Он усмехнулся.

– Если ты о танцах на столе – то нет. Я успел забрать тебя оттуда до того, как тебе пришло в голову станцевать на нём под Бейонсе.

Натали не сдержала улыбки.

– Рада, что ты успел.

«И вытащил меня из того дерьма, в которое я сама себя и втянула», – мысленно закончила она, побоявшись произнести вслух. Но, наверное, Брендон итак всё понял. Просто посмотрел на неё как-то по-особенному и всё. Прочитал в её глазах. Это ли называется космической связью?

– Прости. Я не хотел говорить, что не держу тебя. – С искренним сожалением произнес он.

Внутри всё сжалось. Те слова вновь неосознанно причинили боль.

– Но сказал именно это, – прошептала она.

– Потому что я идиот. Потому что разозлился и сорвался. Но мне правда жаль.

Некоторое время Натали молча смотрела на него, пытаясь разгадать. Но видела лишь искренность, огромную вину и страх. Последнее и вовсе сбивало с толку.

– Почему ты так ненавидишь Шона? – Она рискнула спросить. Ей нужно было знать. Если их отношения могут продолжится, она должна была понимать, что у него не будет от неё тайн.

Брендон молчал. Но недолго.

– Потому что презираю таких он.

– Это единственная причина, по которой ты готов был убить его уже дважды?

Снова молчание. Но снова недолгое.

– Я не хочу, чтобы он приближался к тебе. – Это она уже поняла. – Но ему плевать. И он будет пытаться. – А вот это уже новость.

– Почему он должен пытаться приблизиться ко мне?

– Потому что хочет уничтожить меня. За то, что случилось двенадцать лет назад.

– Вас связывает какая-то история? – Подтолкнула его Натали. Она понимала, что бывает нелегко рассказывать о чем-то болезненном, о чем предпочитаешь просто забыть, как о страшном сне, но всё-таки надеялась, что Брендон откроется ей.

– Связывает. – Уже тверже ответил он. – И я всё отдал бы за то, чтобы навсегда эту связь оборвать.

– Мы не можем изменить того, что было, – прошептала Натали.

– Знаю, – ответил Брендон, и ещё некоторое время они оба молчали.

«Но можем попытаться измениться сами».

– Если ты не хочешь, то можешь не рассказывать. – Нарушила тишину она. – Я пойму.

Он кивнул. Натали думала, что разговор на этом закончится, но не ожидала, что окажется не права.

– Он любил мою сестру. – Вдруг ответил Брендон, а затем уточнил. – Говорил, что любил. Я не верил. А вот она в свои шестнадцать души в нём не чаяла. В этом возрасте все кажутся рыцарями, готовыми любить тебя до гроба. Я просто не мог смотреть на то, как она губит свою жизнь и разлучил их.

– У тебя есть сестра? – Сморгнув, переспросила Натали.

Вот это поворот!

– Кузина, если совсем уж верно. У моей матери был брат. Он умер три года назад.

– И где твоя кузина теперь?

– В Швейцарии. Когда всё произошло, мы написали дяде Дюку, и он забрал Аманду к себе. Тогда нам казалось, что там она под надежной защитой, и Шону её не достать. Он и не достал.

– Аманда любила его?

Брендон немного помолчал, а затем честно ответил:

– Тогда мне было на это наплевать.

Натали кивнула. Она понимала. Он пытался оградить свою сестру. Уберечь от ошибки. Она ведь была совсем ещё ребенком – витающим в облаках, доверчивым, невинным. Любой родитель, окажись он на его месте, поступил бы точно так же. Но как, должно быть, все эти годы ненавидел его Шон. Если у него действительно были настоящие чувства к Аманде. И сама Аманда… что пережила она?

– Аманда пять лет как счастлива в браке и даже не вспоминает о Шоне. – Словно считав её мысли, добавил Брендон, обходя стол и останавливаясь прямо перед ней. – Они с Томом вместе учились, затем съехались и обвенчались. Моей племяннице уже три года.

Стук сердца. Второй. Третий. В его синих глазах не получалось не тонуть.