Услуга за услугу

– Мы собирались жить вместе. Он приехал пару месяцев назад, чтобы найти для нас квартиру и выйти на работу. Я прилетела на два дня раньше, чем собиралась, чтобы мы вместе отпраздновали мой день рождения, а он, оказывается, уже праздновал.

До меня все равно не доходило.

– Что значит – уже праздновал? Напился, что ли?

– Да нет, в свой день рождения я застала его в постели с другой.

Ее бывший, несомненно, законченный, клинический, безмозглый идиот.

– Во придурок. Надо быть каким-то извращенно тупым, чтобы такое устроить.

– А теперь мне досталось особое удовольствие работать с ним в одной клинике.

В груди у меня возникло странное тяжелое чувство, когда я смотрел на лицо Стиви. Губы у нее сомкнулись плотно-плотно, челюсти сжались, щеки пылали, а подбородок еле заметно мелко дрожал.

– Почему же ты не уволишься, не перейдешь куда-нибудь еще?

– Я не собираюсь делать ему такой подарок. Меня в клинику приняли раньше, чем его, это я, дура, добилась для него собеседования, поэтому если кому и надо искать новую работу, пусть ищет он. У меня там уже появились подруги, клиника прекрасная, только он как бельмо на глазу… – большим пальцем она провела по бедру снаружи, где, как я уже успел узнать, находится подвздошно-большеберцовый тракт. Я еле удержал вопль. – Короче, я позвонила брату, и он сказал – живи здесь, сколько захочется.

– Погоди, так это все случилось в тот вечер, когда ты нарисовалась тут в первый раз?

Стиви тогда выглядела как психованная истеричка: лицо в пятнах, глаза красные, движения дерганые, вся на нервах.

– Угу.

– В твой день рождения?

– Да.

Я приподнялся на локтях. Это было нелегко – движение отозвалось болью в самых неожиданных местах.

– Прости, что вызверился на тебя, как последний хам.

– Я же грохотала на весь дом, а ты к тому же думал, что я любовница моего брата. Откуда тебе было знать…

– Если б я знал…

Если б я не проникся к Руку Боумену горячей неприязнью, я бы не стал делать поспешных выводов. Да, Стиви разбудила меня посреди ночи, но необязательно было выливать на нее ведро дерьма.

Она поднялась на ноги:

– Пожалуй, на сегодня хватит. Приложи сейчас лед, чтобы после массажа не стало больнее.

Я снова схватил ее за запястье.

– Эй, – я попытался встать с пола, но костыли были далеко, и я беспомощно шевелился, как жук на спине.

– Прости, я не подумала. Сейчас, секунду, – Стиви подала мне костыли и помогла встать. В два счета скатав спортивный коврик, она рванула к выходу, будто у нее задница горела.

– Стиви! – Мне хотелось сказать что-нибудь хорошее и правильное. Например, что бывший у нее точно кретин. Такая красивая и энергичная девушка слишком хороша для всякого обманщика… Да и я ее помощи не заслуживаю…

Она обернулась, взволнованная, едва удерживая слезы. Блин, хоть бы не расстроить ее окончательно. Я, видите ли, утешать вообще не умею.

– Не надо меня утешать, Бишоп.

Либо она экстрасенс, либо на моей физиономии была написана паника.

– Э-э… – мне очень хотелось сказать что-нибудь хорошее и умное. Стиви взялась за ручку двери. – У меня нет твоего номера телефона.

Она низко опустила голову и глянула на меня через плечо. На мгновение на губах мелькнула улыбка.

– Завтра в то же время. Надену мýму[1], а ты штаны и рубашку, чтобы сдерживать порывы.

Я еще долго стоял посреди гостиной, ломая голову, что можно было сказать, чтобы Стиви не ушла расстроенной.

Через полчаса я подсунул ей под дверь листок с моим номером телефона. Кому-то это покажется ерундой, но наклоняться, даже на несколько секунд, было больно до предела.

Через час мне пришло сообщение с незнакомого номера: «Лед к ноге приложил?»

Я тут же набрал ответ: «Стиви?»

«Нет, случайный интересант спрашивает насчет твоей ноги. Стиви, Стиви».

«Ты в порядке?»

«В полном».

«Твой бывший – козел и идиот».

Зеленые точки крутились довольно долго, и наконец на экране появилось:

«Лед приложи, Шиппи».

«Не называй меня этой кличкой. Уже лежу в кровати с ледяным компрессом».

«Значит, ты все-таки умеешь соблюдать рекомендации. Приятно убедиться».

«Смотря кто рекомендует».

«До завтра».

«О’кей».

Я долго смотрел на цепочку коротеньких сообщений, гадая, что у ее бывшего вместо мозгов и как энергичная, волевая девушка умудрилась выбрать себе такого бойфренда.

* * *

На следующий вечер Стиви явилась ровно в семь и вела себя так, будто не говорила мне решительно ничего о том, как ее кое-кто недавно кинул. Она пришла в необъятном анораке и широченных спортивных шароварах, и вид у нее стал презабавный. Это должно было помочь делу… но не помогло.

Меня подмывало расспросить ее о личном – о бывшем бойфренде, об отце, но поднимать такие темы было неловко, поэтому я помалкивал.

И началась неделя, полная странных мучений. Ежедневные удвоенные сеансы физиотерапии явно шли мне на пользу: огромный синяк изменил цвет со зловещего черного на фиолетово-зеленый с радующими глаз желтенькими участками у краев. Нога по-прежнему выглядела устрашающе, но дело шло на лад, и спортивный реабилитолог не уставал меня хвалить за упорный труд и старания, прилагаемые для скорейшего возвращения в строй.