Услуга за услугу

Мы оба тяжело дышали. Моя ладонь, прижатая к его коже, стала влажной. Обычно во время сеансов физиотерапии Бишоп жаловался, что у него опять это самое, и тогда мы делали перерыв и я советовала ему думать о всяких колоритных мертвецах, чтобы успокоиться. Иногда он подсказывал, какое место под мошонкой нужно размассировать, я, соответственно, причиняла ему некоторую физическую боль, и отношения возвращались к сугубо профессиональным. Но сегодня все было иначе.

Придерживаясь за спинку стула, Бишоп осторожно, с моей помощью опустил ногу на пол. Я ожидала, что он отступит на шаг, дав себе и мне столь необходимое личное пространство, но он вдруг уселся на меня верхом, забросив обе руки мне на спину.

– Гм… Бишоп?

– Дай мне минуту, – проговорил он, уронив голову мне на плечо.

Он не то чтобы развалился или обмяк, но я все равно чувствовала его немалый вес. Происходящее вызвало в памяти танец на коленях, какой устраивают в стрип-клубах – ну, насколько я это себе представляю, потому что подобного опыта у меня нет.

За последние недели мои руки частенько находились возле его паха и манипулировали его ногами. Я даже забрасывала его ноги себе на плечи – по одной, но все равно: меня касались много какие части его тела.

Но вот полностью он меня еще не окружал. Бишоп – здоровенный парень, и вот этот здоровенный и почти обнаженный парень оседлал мои колени. У меня сбивалось дыхание от близости и позы. Я перестала понимать, что происходит. Джоуи уже ушел, Бишопу вовсе не обязательно льнуть ко мне, однако он и не подумал отстраниться.

Я осторожно сжала его предплечья (мышцы сразу напряглись под моими пальцами).

– Ты в порядке? – вырвалось у меня прерывистым шепотом.

Бишоп издал странный звук – если это было слово, то я не разобрала. Я медленно вдохнула, стараясь успокоиться, и нахмурилась, вновь уловив знакомый запах от его кожи. Мне точно не показалось.

– Почему от тебя пахнет детской присыпкой?

Бишоп усмехнулся. Его теплое дыхание ласкало мою ключицу.

– Перед приходом я натерся детским маслом.

Я фыркнула смехом, и непонятное сексуальное напряжение, заполнившее пространство между нами и откачавшее воздух из комнаты, сразу прошло.

Бишоп со стоном оттолкнулся от моих коленей, встал и непослушными ногами отступил на шаг. Я схватила его за бедра, чтобы не упал. Так как я сидела, а Бишоп стоял, его пах снова оказался у моего лица, и эрекция была ну очевиднее некуда. Когда стало ясно, что Бишоп не упадет ни навзничь, ни плашмя, я его отпустила. Он отодвинулся, выйдя из моего личного пространства, и я снова смогла дышать.

– По-моему, миссия «заставь Джоуи смутиться и уйти» увенчалась успехом, хотя от вопросов мне завтра не будет спасения. – Я поискала резинку для волос и увидела ее на полу. Подобрав волосы повыше, я снова скрутила пучок. – Так что спасибо тебе.

– Я сам получил огромное удовольствие. Он чмо и дурак.

– Угу. Я, пожалуй, заслуживаю аналогичный титул, раз провела с ним целый год.

Я двинулась в обход Бишопа, желая побольше свободного пространства – и одновременно меньше.

– Эй, – пальцы Бишопа сомкнулись на моем запястье. – Прекращай. Не бери на себя чужие проступки, твоей вины в них нет.

– Я должна была разглядеть его раньше.

– Иногда больше видится на расстоянии, а вблизи мы будто слепнем.

Я подняла голову и заглянула Бишопу в глаза. В его взгляде читалось много невысказанного, чему лучше таковым и оставаться, раз я теперь отчитываюсь перед целой командой врачей, опекающих хоккеистов новой сборной. Но игнорировать явное взаимное влечение не получалось. Я честно старалась сдерживаться по многим причинам, одна из которых только что вымелась из пентхауса, плюс Бишоп, как игрок НХЛ, неизбежно привлечет к себе пристальное внимание прессы, как только вернется на лед, и я бы не хотела ненароком попасть на радар… На столе зажужжал мобильный, и мы с Бишопом чуть вздрогнули. На экране высветилось имя Патти. Хочет узнать, как прошла встреча с Джоуи.

– Ну что, поработать над тобой? – я неопределенно показала куда-то на круглившийся пах Бишопа.

– Да, только сегодня помягче. Поприкалывался я от души, но теперь мне здорово больно.

– Надо думать…

– Но оно того стоило. Ох, видела бы ты его физиономию! Он готов был меня на куски порвать.

Следующие сорок пять минут я вовсю трогала и мяла Бишопа. Учитывая, как он стонал и ругался, разыгранный спектакль едва затормозил на грани фола. Я ожидала, что Бишоп сразу же и уйдет к себе, но он вдруг достал тарелки и разложил себе и мне остывшую пиццу. Половина пиццы была как я люблю, а другая – с мясом, но без оливок и ананаса. Бишоп скрутил крышки с двух бутылок пива, которые тоже принес с собой. Я отчего-то очень хотела пить, поэтому залпом выпила первую и взялась за вторую.

Бишоп растянулся на моем диване, завладев пультом от телевизора, и переключал каналы, пока не нашел «Спортснет». Выковыряв оливку из своей половины пиццы, он бросил плод мне на тарелку:

– Держи свое извращение.