Услуги особого рода

Они втроем – двое заговорщиков и она, жертва, полная идиотка, сидели за столом, ели хлопья, яйца, пили кофе и молчали. И каждый думал о чем-то своем. Маша наверняка вспоминала ночной разговор с Гришей и пыталась в отчаянии придумать что-нибудь такое, что помогло бы ей раз и навсегда покончить с унизительным для нее положением не то пленницы, не то заложницы каких-то хитроумных комбинаций Винклера. В то самое время, как сам Григорий, вероятно, продумывал свои очередные, только ему одному известные ходы, чтобы каким-то образом обезопасить себя от сидящей сейчас напротив него проштрафившейся Маши. За те несколько часов, что прошли с тех пор, как Анна обнаружила в своем доме заговор, многое изменилось для нее. Даже Маша уже не казалась ей такой красивой, как прежде. И ее большие глаза, и маленький рот теперь показались ей приторно-кукольными, неестественными и фальшивыми, как и все вокруг. И некогда казавшееся ей благородным лицо Винклера, с которым она вчера имела близость, представилось ей отвратительной злобной маской. Особенно неприятны ей были его полные губы, вызывающие в ней сейчас чуть ли не отвращение. Он был ей мерзок, мерзок! И как только она могла вчера целовать его и позволять ему дотрагиваться до нее?

Первым нарушил молчание Гриша.

– Милые женщины, мне придется вас покинуть. Но ненадолго. До вечера. У меня дела. Много дел. Посоветую тебе, Машенька, попытаться вспомнить, где твой дом, мы говорили с тобой об этом ночью… – С этими словами он внимательно и, как показалось Анне, чрезвычайно пристально взглянул ей в лицо. – А ты, Анечка, подумай над моим предложением. Все это крайне серьезно, поверь мне.

Он издевается надо мной. Предлагает подумать мне, ехать с ним в Израиль или нет? Принимать ли у себя дома каждый день? Вот. Вот ради чего он и придумал эту байку с эмиграцией. Ему нужна причина, по которой он должен находиться в моей квартире и пасти свою курочку. Вот откуда Израиль и слишком уж преждевременные размышления о покое и благополучной, обеспеченной старости. Как же я его ненавижу!

Она едва дождалась, пока он уйдет, чтобы наконец все обдумать. Но в эту минуту позвонил Матайтис и радостным тоном сообщил ей, что у него появилось немного времени. Как раз столько, чтобы вместе с ней прокатиться на Красную Пресню – навестить Вегеле.

Глава 11 Болотная набережная

Она ушла, даже не попрощавшись с Машей, как обычно, а лишь бросив ей через плечо, что едет по делам, а на обратном пути купит пельменей. Она не могла больше играть роль прежней благодетельницы, как не могла заставить себя улыбаться и говорить приятные вещи. Ей было противно от всей этой ситуации, и она была счастлива, что вот сейчас наконец у нее появится возможность выговориться перед Максимом. Уж он-то поможет ей разоблачить ее бывшего мужа и Машу. Она расскажет ему все, что слышала сегодня ночью. Вот он удивится!

Увидев Максима за рулем автомобиля, Анна испытала чувство, похожее на то, что она испытывала еще в юности, когда была влюблена в парня из соседней школы. Она сначала боялась даже смотреть в его сторону, чтобы он не прочел в ее взгляде влюбленность. А когда немного осмелела и они стали встречаться с этим мальчиком, то само его появление в назначенном месте вызывало в ней восторг. Ни с Гришей, ни с Михаилом она не испытывала ничего подобного. И если и были чувства, то мельче, слабее тех, что бурлили в ней сейчас. Матайтиса она не боялась. Больше того, этим утром она чувствовала себя куда более уверенной, чем прежде. Ей казалось, что она даже помолодела за то время, что они не виделись с ним. И что костюм сейчас на ней сидит идеально, и волосы уложены безукоризненно, и что чулки подтянуты предельно. В это утро она хотела любви, хотела, чтобы этот красивый и сильный парень сорвал с нее этот костюм, чтобы растрепал ее прическу… Быть может, поэтому, оказавшись рядом с ним в машине, она вдруг почувствовала, как все лицо ее пылает. Ей даже пришлось открыть окно, чтобы ветер немного остудил лоб и щеки.

– Привет, я так рад тебя видеть… – сказал Матайтис тоном любовника, с которым они не виделись сутки, но который уже успел соскучиться по своей новой, еще не до конца познанной им женщине. Он даже поцеловал ее так, словно и до этого были между ними эти теплые и почти родные, интимные отношения.

– Я тоже… Мы поедем к Вегеле?

– Может, он немного подождет? – И вот теперь уже он поцеловал ее по-другому, более страстно и властно.

– Максим, у меня много новостей… – задыхаясь, пробормотала она в страшном смущении, после того как он отпустил ее.

Но поговорить им так и не удалось. Машина взревела и сорвалась с места. Они выехали со двора и помчались в сторону Болотной набережной. Там остановили машину позади старого серого здания. Кажется, это была какая-то заброшенная контора с пыльным офисом, пыльными окнами и пыльным кожаным диваном. Оказавшись внутри помещения, Максим запер все двери и сначала долго целовал Анну, обнимая ее безвольное и обмякшее тело, после чего его объятия стали более смелыми.