Услуги особого рода

– Да, – улыбнулся он, – вооружен и очень опасен. В любое время суток.

Она залилась краской.

– Аня, возьми себя в руки, иначе я тебя сейчас отвезу домой. Чего ты боишься? Вернее, кого?

– Не знаю… Ладно, звони.

Максим потянул носом воздух, словно принюхиваясь, и надавил на кнопку звонка, послышался резкий отрывистый и громкий звук. Но реакции никакой не последовало, и дверь им никто не открыл. Максим звонил минут пять, после чего позвонил в дверь соседей. Но, как нарочно, никого из соседей тоже не оказалось дома. Тогда он спустился на один этаж ниже и позвонил в квартиру, находящуюся прямо под жилищем Вегеле. Там тоже сначала долго не открывали. Когда же дверь распахнулась, в лицо из темноты дверного проема хлынул неприятный запах. Перед ними стояло лохматое существо неопределенного пола в полосатых пижамных штанах и розовой рваной сорочке. Заплывшее жиром и распухшее от алкоголя коричневое блестящее лицо, маленькие глазки-щелки, полоска влажных синеватых губ. Под сорочкой торчали две низко посаженные выпуклости, из чего Анна поняла, что видит перед собой жалкое подобие женщины. В одной руке она держала дымящуюся сигарету.

– М-да?.. – произнесла она, вкладывая в этот звук все вопросы, которые образовались в это время в ее шальной и наверняка больной голове. Но Матайтис вместо того, чтобы расспрашивать ее о соседе, как ожидала Анна, спросил, чем это у нее в квартире так отвратно пахнет.

– Холодильник размораживаю, – прошамкала женщина беззубым ртом и покачнулась. – А что, и в подъезде воняет?

– Еще как, – ответил Максим и, повернувшись к Анне, несколько странно взглянул на нее: – Может, вернешься в машину?

Анна отрицательно покачала головой. Еще чего не хватало. Уходить из-за какого-то запаха. Нет уж, она останется до тех пор, пока сама лично не увидит Вегеле и не выяснит, а был ли вообще Персиц и не знаком ли этот Вегеле с… Машей?!

– Мне кажется, у вас утечка газа, – сказал Максим и, отодвигая и без того едва стоявшую на ногах хозяйку зловонного жилища, вошел туда с Анной. «Тебе бы лучше все-таки вернуться в машину», – прошептал он ей еще раз на ухо, но она не послушалась его совета и проследовала за ним вплоть до самой кухни.

За ними, держась за стенку, приковыляла хозяйка.

– Тебя как зовут? – обратился к ней Матайтис, разглядывая содержимое холодильника, в котором, кроме засохшего хлеба да окаменевшей воблы, не было вообще ничего. Тем более того, что могло бы так мерзко пахнуть.

– Ядвига я, – представилась женщина и сделала большую затяжку, после чего выпустила дым через ноздри. – Парень, тебе чего надо? Квартиру снять? Так я ее уже сдала. Да только мой квартирант куда-то подевался. К бабе ушел и пропал. А так – хата занята.

– Ты мне скажи, Ядвига, откуда этот запах?

– А я почем знаю? Два дня тому назад холодильник размораживала. Свет нам отключили. Он сам размораживался.

Она говорила с трудом.

– И что же у тебя было в этом холодильнике?

– А ничего не было.

– А в морозилке? – Максим открыл дверцу морозильной камеры, но и та оказалась пустой. – Ничего не понимаю.

Анна, стоявшая возле окна и с ужасом осматривавшая запущенную грязную кухню с раковиной, заваленной грязной посудой, и множеством пол-литровых банок с плавающими в них в мутной жиже окурками, содрогнулась. Однако источника этого неприятного запаха она так и не обнаружила. Разве что он исходил от самой Ядвиги.

– И давно у тебя так пахнет? – продолжал допытываться Максим, чем вызвал удивление Анны. Она не понимала, почему он так долго и упорно расспрашивает эту пьяницу о запахе. Ведь они пришли не к ней, и Максиму вообще не должно быть до нее никакого дела. Запах, дался ему этот запах. Пока мы тут находимся, Вегеле мог уже вернуться домой. Она подошла к Максиму и тронула его за рукав.

– Сейчас, Анечка, – сказал он ей. – Сейчас уже идем. Скажи, Ядвига… Имя-то у тебя какое. Ты не русская, что ли?

– Папаша был поляком. Может, у тебя найдется чего выпить? Или на пиво дашь? – Тон ее вдруг стал жалобным, она почти скулила, маясь, видимо, с похмелья.

– Я дам тебе на пиво. Но сначала расскажи про соседа своего, Вегеле, что этажом выше живет.

– А чего про него рассказывать, про Сашку-то? Живет себе да живет. Когда забежит ко мне, угостит, сигарет принесет, а когда и пропадет на неделю. Думаю, у него баба есть. Хотя он такой жмот… не знаю, чего вам про него говорить.

– Чем занимается? Кем работает? С кем живет?

– Один живет. Как бирюк. Злой как черт. В долг никогда не дает. Запойный.

– Но где деньги-то зарабатывает?

– Иногда с костылем куда-то ходит, думаю, в метро, на те станции, где его никто не знает. Но чаще грузчиком подрабатывает в гастрономе. Я-то не могу работать, у меня грыжа, хотя раньше работала. А сейчас не могу…

– Когда видела его в последний раз?

– Да, наверно, на позапрошлой неделе. Поругались мы с ним тогда. Я его угостила, дала ему целую бутылку пива, а он даже не оставил. Скотина. Злой, говорю же.

– Он давно здесь живет?

– Лет пять. Приехал откуда-то…